Дайте Люсе шанс!

Год назад маленькую Люсю (имя изменено) сотрудники МЧС, полиции и отдела опеки Петроградского района сняли с подоконника третьего этажа, где она сидела при открытых рамах и играла. Ее пьяная мама в этот момент спала. Девочке повезло во всех смыслах: она не упала из окна и не попала в детский дом. А уже на следующий день после спасения оказалась под временной опекой. Но суд, несмотря на дружные протесты прокуратуры и органов опеки, в конце мая пожалел биологическую маму и решил вернуть ей дочку.

Любой, кто хотя бы интересовался вопросами опеки и усыновления, знает, какого невероятного труда стоит добиться разрешения на опеку или усыновление чужого ребенка. Зато биологическая мать – наркоманка, пьяница или просто социальная пофигистка – может с легкостью как отказаться от ребенка, так и вернуть его себе. Приемная семья продолжает сражаться за Люсю и очень надеется, что интересы ребенка окажутся на первом месте и для государственных органов.

"Мы сегодня отнесли целую папку всяких заявлений в органы надзора по делам несовершеннолетних, – показывает бумаги Анастасия Поспелова, приемная мама Люси. – Везде встречаем понимание, во всех кабинетах говорят: да, нужно бороться за ребенка. Но чем завершится история – пока не знаем".

С первого дня после неожиданного решения суда Анастасия Поспелова и ее мама Наталья Замахина ходят по инстанциям: от прокуратуры и опеки до уполномоченного по делам ребенка. Будет ли судья отвечать за свое решение, если завтра Люся снова окажется одна на подоконнике или с ней еще что-то случится? Светлана Агапитова говорит, что отвечать за это будет опека. Хотя именно опека категорически против возвращения Люси к родной матери.

Как рассказала корреспонденту "Новой" Марина Лебедь, специалист отдела опеки Петроградского района, семья Люси находилась на учете и в полиции, и в органах опеки еще до рождения девочки: родная мама нигде не работала, не училась, постоянно выпивала или кололась с менявшимися партнерами. Кто является родным отцом Люси – неизвестно, в свидетельстве о рождении стоит прочерк. Уже через год после появления Люси на свет органы опеки начали заходить в эту коммуналку регулярно, опасаясь за здоровье ребенка.

Сначала было письмо из детской больницы им. Раухфуса: 9 августа 2013 г. Люся получила травму головы, упав с плеч матери, которая, как написано в документах, "находилась в алкогольном опьянении". Уже 19 сентября 2013 г. девочку изымают на короткое время из семьи, потому что женщину  забрали в полицию за дебош. Через три месяца в опеку приходит письмо от соседей с просьбой "оказать помощь ребенку и взять под опеку эту семью, потому что за ним нет ухода – мать почти сразу после рождения дочки стала собирать у себя дома компании, пить, где-то болтаться, сожительствовать с наркоманом, который, не стесняясь, кололся прямо на лестнице".

Органы опеки постоянно фиксировали в комнате беспорядок, грязь, антисанитарные условия, отсутствие одежды, игрушек, нормальной еды (похоже, мама Алена часто кормила полуторагодовалую девочку тем, что ела сама: чипсами или жареной картошкой). Алену неоднократно предупреждали о возможном лишении родительских прав – тогда она начинала мыть посуду, переставала пить, но вскоре все возвращалось на круги своя.

5 июня 2014 г. в МЧС поступил вызов – ребенок играет в открытом окне третьего этажа. По результатам осмотра в Центре медицинской и социальной реабилитации детей, оставшихся без попечения родителей, врачи констатируют: "Задержка речевого развития,  недостаток веса 2-й стадии, рахит 2-й степени".

Люсе повезло: именно в этот день Анастасия Поспелова, у которой двое своих детей и один приемный, пришла в опеку с документами на очередное усыновление. Опека кинулась к ней с просьбой: возьмите хотя бы на время Люсю, иначе она попадет в детский дом, а ребенок запущенный и требует особого подхода, детский дом ей не поможет, а только усугубит проблемы с развитием. Анастасия забрала девочку в свою семью, прокуратура подала в суд иск о лишении Алены родительских прав.

"Я  увидела совершенно необычного ребенка, – рассказывает бабушка, Наталья Замахина. – Я сама вырастила троих детей и никогда не видела, чтобы ребенок такого возраста молча лежал в кроватке, не протестуя, не пытаясь вылезти из нее. Она не говорила, не понимала, что такое ласка, эмоционально была как замороженная".

Первые полгода Люся отъедалась в новой семье и осваивала новые игрушки. Ее буквально не спускали с рук – приемные братья и сестры, дяди и тети, родители, бабушка и дедушка играли с Люсей, читали книжки, смотрели мультики, ходили в лес, прыгали вместе с собаками во дворе – а что еще нужно, чтобы отогреть ребенка? Люся начала говорить, теперь она говорит целыми предложениями, правда, все больше на своем, детском языке, но приемная семья уверяет, что им все понятно.

За это время родная мама Алена ни разу не попросила о встрече с дочкой, не сделала ничего, чтобы вернуть ее до суда. Через полгода Анастасия оформила постоянную опеку, а в декабре 2014-го суд лишил родную маму родительских прав. Алена подала на апелляцию, но процесс затянулся – в феврале она родила второго ребенка, девочку, от того самого наркомана, который кололся на лестнице. Правда, по словам Алены, он сейчас закодировался, нашел работу и они зарегистрировали официальный брак.

В конце мая этого года городской суд решил, что Алене можно вернуть родительские права на Люсю. Как рассказали специалисты отдела опеки, первые вопросы, которые после решения суда задала им Алена, были: может ли она теперь подавать документы на материнский капитал и как оформить компенсацию на квартплату – ведь Люся фактически не жила в комнате, хотя и была там прописана, и теперь родная мама собирается вернуть себе "переплаченные" деньги. Сотрудники опеки только качают головой: получив эти деньги, Алена может снова удариться во все тяжкие, и тогда под угрозой окажется жизнь уже двоих детей.

"Получается, у биологической мамы есть шанс, а у Люси – нет? – возмущается Анастасия Поспелова. – Ребенка почти два года недокармливали и практически не выпускали из кроватки, она страшно отстала в развитии, а сейчас мы снова даем матери шанс? Получается, девочка – что-то вроде тренажера для матери. А как же права Люси, ее сестры, других детей в подобных ситуациях?"

В ближайшее время во исполнение решения суда органы опеки должны будут передать Люсю родной маме. По словам Марины Лебедь, сейчас в комнате Алены даже появилась двухъярусная кровать, игрушки для Люси, там вымыт пол и наклеены новые обои. Надолго ли хватит этого благолепия – неизвестно. Но уже сейчас у опеки есть все основания опасаться за судьбу Люси: на просьбу принести для дочки нормальную одежду Алена принесла пакет с одеждой на годовалого ребенка, которая, судя по запаху, лежала если не в мусорном ведре, то уж точно рядом. Кроме того, в опеку поступили тревожные сигналы от знакомых семьи Алены: они рассказали, что Алена уже попросила их взять Люсю на лето к ним на дачу – как объяснила родная мама, иначе она не справится с двумя детьми.

Прямая речь

Лада Уварова, руководитель общественного движения "Петербургские родители":

– Наша система опеки не ориентирована на детей. Мы знаем массу случаев, когда ребенок месяцами, а то и годами живет в детском доме, его не могут ни отдать под опеку, ни усыновить. Потому что родная мама решила, что будет восстанавливаться в правах, она может заниматься этим очень долго. Или  кто-то из родственников против усыновления, и ребенок продолжает жить в детдоме, отставая в развитии. Родители могут просто написать заявление: в связи с тяжелой жизненной ситуацией прошу поместить моего ребенка в детский дом или приют. Можно бесконечно продлевать этот срок, дети по году и больше остаются без родителей, в некоторых социозащитных учреждениях таких "родительских" детей до сорока процентов. Дети получают тяжелые психологические травмы, но интересы взрослых – на первом месте. Почему ребенку не дают шанс на нормальную жизнь?

Фото из архива приемной семьи Люси