Трасса через Удельный стала последней каплей

На митинг пришло несколько сотен человек, под его резолюцией активистам удалось собрать около восьмисот подписей. Среди требований была отставка директора НИПЦ генплана Юрия Бакея. А 24 февраля представители девяти организаций и движений подписали открытое письмо Бакею с требованием принести извинения всем горожанам, вносившим предложения по генплану.

Собравшиеся протестовали против того, что в генплане города сохранилась трасса М7, рассекающая Удельный парк вдоль существующей железной дороги.

По мнению экологов и градостроителей, прокладка такой магистрали даже в щадящем исполнении – на эстакаде над железной дорогой – приведет к исчезновению парка в том виде, в котором он существует сейчас. В том числе его покинут многие птицы, без большой приязни относящиеся к автомобильному шуму и загазованности.

Большая часть выступающих склонялись к двум выводам. Во-первых, строительство новой трассы, которая точно убьет парк, способно облегчить транспортную ситуацию лишь на небольшое время – потому что число частных автомобилей постоянно растет. Из этого следует "во-вторых": нужно не искать возможность пропустить в город всех желающих автомобилистов, а принципиально менять транспортную политику – например, так развивать общественный транспорт, чтобы им не брезговали пользоваться и владельцы автомобилей.

– Нужно запретить строительство везде, где есть зеленые насаждения, их и так осталось слишком мало, – настаивала Антонина Елисеева из движения "Живой город". – Но Юрий Бакей на это не пойдет. Они мыслят по-другому, считают, что люди – быдло.

Юрий Бакей – директор ГКУ "Научно-исследовательский и проектный центр Генерального плана Санкт-Петербурга" (НИПЦ генплана) при Комитете по градостроительству и архитектуре (КГА). В резолюции митинга всего четыре требования. Первое касается исключения из генплана трассы М7, а уже второе – "об отставке Ю. Бакея, не выполняющего своих прямых обязанностей".

Почему же активисты и градозащитники так ополчились на чиновника?

Слово – не воробей

В последнее время имя Юрия Бакея на устах у большинства членов гражданского общества, имеющих хоть какое-то отношение к градостроительству. Причиной стало то, что комиссия по подготовке изменений в генплан под руководством вице-губернатора Марата Оганесяна отклонила 83% поправок, поданных жителями на слушаниях.

Как признают и сами чиновники, решение по поправкам комиссия принимала пакетами на основании рекомендаций, подготовленных НИПЦ генплана. То есть как Бакей рекомендовал, так в комиссии и голосовали.

Но мало того, что поправки были отклонены, особенное возмущение активистов вызвало интервью, которое Юрий Бакей дал "Фонтанке": "Уровень обсуждения поправок в генплан на общественных слушаниях – нулевой. Жители даже не пытались понять, что это за документ, как и на основании чего он построен, для чего он вообще разрабатывается. Зачастую граждане видят в общественных слушаниях одну из немногих возможностей продемонстрировать свое эмоциональное отношение к проблемам района. Там дорожки нет, там троллейбус не ходит. А при чем здесь генплан?"

– Каждое его слово пропитано презрением к гражданам: мол, непрофессионалы не могут определять, что важно, а что нет, – прокомментировала "Новой" Антонина Елисеева. – Но посмотрим на результаты работы НИПЦ генплана: похвастаться нечем! Функциональные зоны прорисованы неплохо, а инфраструктурные проекты – транспорт, магистрали – очень туманно, из-за чего возникают казусы. В том самом интервью "Фонтанке" как аргумент в пользу строительства М7 через Удельный парк Бакей приводит тот факт, что "проект магистрали появился еще в 1970-х годах". Ничего себе аргумент! Если решение ошибочно – его надо пересматривать, а не держаться за него. Примерно тогда же, в 70-е, придумали поворот северных рек. Что, это тоже будем реализовывать?

Юрий Бакей любезно согласился прокомментировать "Новой" высказанное в его адрес неудовольствие.

– Трасса М7 учтена в решениях генплана не потому, что "идет из 70-х", а потому что она нужна городу. Мы не антикварная лавка, чтобы держаться за устаревшие решения. Просто актуальность М7 как одного из элементов транспортного каркаса города с тех пор не изменилась. Это подтвердили все эксперты в области транспортного планирования, включая специалистов из профильных комитетов, с которыми мы общаемся. Другое дело, что пока реализация ее отложена минимум до 2020 года. Причем реализована она может быть в том числе и в тоннельном варианте, проложенном закрытым способом. Мы не исключаем возможность того, что в новом генплане 2018 года тоннели будут иметь специальное обозначение – и тогда подобное решение можно будет закрепить на уровне генплана. Пока мы считаем необходимым держать створ под возможность осуществления проекта.

С ним готов поспорить руководитель центра ЭКОМ Александр Карпов.

– Генплан – документ стратегического планирования. Частью какой стратегии является удержание створов под нереализуемые проекты? М7 должна выводить поток от нового, еще не построенного моста через Неву (Арсенального). Мост действительно нужен – но вот построить линейный объект между Невой и Удельным парком практически нереально. Нужно расширить Арсенальную, пройти промзоны, Лесной, Сампсониевский проспекты, обогнуть парк Лесотехнической академии, перепрыгнуть в третьем уровне (!) железную дорогу над развязкой… а где после этого можно спуститься в тоннель? Если же все делать в виде тоннеля – может, логичнее было бы проложить новую ветку метро? Пока КГА держит этот створ, другие возможные коридоры трассы зарастают застройкой.

Возмущение деятельностью Юрия Бакея высказал и Модест Соколов, организатор митинга в Удельном парке:

– Город – место, где живут люди, и он должен развиваться так, чтобы людям жить было удобнее. А Юрий Бакей и НИПЦ генплана работают не для этого, а чтобы создать что-то красивое с их точки зрения – этакое закрытое искусство, понятное только им. Например, мы собрали 4500 подписей под поправкой об устранении трассы М7. Нам ответили: ах, люди хотят парк? Ну и пусть хотят, а мы поступим иначе. Возмущает не только то, что не обращают внимания на наши требования, а то, что при этом разговаривают с презрением, свысока.

– Я по-прежнему утверждаю, что поправки в большинстве своем подают люди, которые не понимают, что они обсуждают, – пояснил Юрий Бакей. – Их поправки относятся не к генплану, а, например, к теме проектов планировок. Либо, наоборот, ставят колоссальные не решаемые в таком порядке задачи: например, сделать прогулочную зону вдоль всего побережья Финского залива. Отличное предложение, но что делать с портом и с тем, что такая поправка противоречит федеральному законодательству? Причем изменять поправки, дорабатывать их мы не имеем права: по закону можем работать только с тем, что нам представлено, рекомендовать к принятию или нет. Приоритет нынешних изменений в генплан, принятый на малом правительстве, был в том, чтобы привести функциональное зонирование территорий в соответствие с теми задачами, которые стоят перед Петербургом в данный момент, то есть внести необходимые сиюминутные поправки, а не формировать новую стратегию генплана на коленке из разрозненных предложений. Замечу, что при 83% отказов от физлиц также было отказано 67% поправок от органов власти и 68% поправок от девелоперов.

– Мы в ЭКОМе пытались проанализировать, по какому принципу принимались или отклонялись однотипные поправки от граждан, – поясняет Александр Карпов. – Например, было подано около тысячи поправок по изменению функционального зонирования небольших участочков под индивидуальное жилищное строительство: многие из них или по ошибке попали в рекреационные зоны, или были незаконно сформированы в рекреационных зонах. Из них две трети были рекомендованы к принятию, примерно треть – отклонены. Наш эксперт специально выезжал на инспекцию и убедился: иногда удовлетворяли поправку по участку, на котором стоит особняк, а иногда – развалюха, и отказывали точно так же и хижинам, и хоромам. Поддержка района, местоположение тоже не являлись определяющим фактором (кроме расположения на территории исторических парков: такие предложения отклонялись). Никакой логики установить не удалось: такое ощущение, что монетку кидали. Однако трудно предположить, что 1000 человек, которые столкнулись с невозможностью реконструировать свои избушки из-за несоответствия генплану, не понимали, что они обсуждают. Равно как и защитники скверов от застройки.

– Наша претензия к Бакею очень проста: вы знаете, как правильно, вы видите типичные ошибки? Так выйдите и расскажите, – продолжает Карпов. – Между первыми публичными слушаниями в начале прошлого лета и вторыми осенью прошло много времени, все это время у Бакея лежали на столе поправки, поданные петербуржцами. Что мешало тогда выступить в СМИ и прояснить: такие-то поправки могут быть рассмотрены, а такие нет по таким-то причинам – учтите это перед вторыми слушаниями? Кстати, в протоколах комиссии сплошь и рядом встречается формулировка "учесть предложение в границах, предложенных КГА". Так что про "невозможность работать с поправками" – лукавство, мягко выражаясь…

Метры любят счет

По мнению Александра Карпова, не то из-за халатности, не то в силу непрофессионализма в генплан закладываются ошибочные критерии, а инструменты оценки его исполнения как минимум спорны.

В частности, нарекания вызывает часто упоминаемый "баланс территорий" – соотношение площадей жилой, деловой застройки, рекреационных зон и т. д.

– В конце каждого интервью по внесению поправок в генплан Юрий Бакей обязательно с удовольствием констатирует: баланс территорий сохранен. Как будто такое постоянство – лучшее доказательство эффективности работы чиновников, – говорит Александр Карпов. – При разработке генплана 2005 г. подсчитали, что на каждые Х га площади жилой застройки должно приходиться Y га деловой, Z га промышленной застройки и определенная площадь зеленых зон. Такие соотношения по результатам проектирования 2005 года стали для Бакея догмами. Между тем общество не стоит на месте, оно развивается, соответственно должен изменяться и баланс территорий. Например, если мы богатеем и начинаем жить лучше – очевидно, что должно увеличиваться число рекреационных зон.

– Баланс территорий был рассчитан при подготовке генплана 2005 года, с тех пор никто его не пересчитывал, – комментирует "Новой" Юрий Бакей. – Чтобы избежать тотальной разбалансировки (в результате чего на какой-то территории появится тот или иной дефицит), приходится пользоваться определенными тогда данными. При формировании нового генплана 2018 года баланс территорий изменится исходя из новых задач. Но изменять его до этих расчетов опасно, а сохранять – единственно правильно. Вообще же мы мониторим генплан по 200 показателям.

– Между чем и чем сохранен баланс, по каким районам, по каким территориям? – возмущается Александр Карпов. – Когда в Законодательное собрание будет внесен проект закона, в нем снова будут эти утверждения о балансе, но исходных данных, чтобы проверить цифры, не будет. Узнаем только после утверждения. То же самое касается и знаменитых "200 показателей", которых никто, кроме КГА, не видел. Было бы очень интересно проанализировать, например, как реализуется генплан по объектам инфраструктуры в сравнении с жилищным строительством. То есть строится ли необходимое количество дорог, объектов пассажирского транспорта к тому огромному количеству домов, которые появляются каждый год? Вот бы увидеть это соотношение в динамике за десять лет!

По мнению Карпова, оценка реализации генплана осуществляется по устаревшим критериям, а показатели, которые помогли бы правильно планировать инфраструктурные издержки, намеренно искажаются. Важнейшим таким показателем является "средняя жилищная обеспеченность" – то есть сколько метров общей площади квартир приходится на одного горожанина. Например, как подсчитать, сколько автобусов нужно запускать в тот или иной жилой квартал? Сколько там строить школ и детсадов? Для этого нужно как минимум знать количество жителей квартала. А как их посчитать, тем более заранее, до строительства самого квартала? И как спрогнозировать, сколько там будет жить человек лет через десять?

Градостроителям всегда доступна общая площадь квартир данного квартала. Но ведь в каждой квартире может жить и один, и десять человек, а может вообще никто не жить.

Для расчетов градостроители отталкиваются от параметра жилищной обеспеченности. Поделив площадь квартир квартала на это число, получим расчетное число жителей. А если ее умножить на количество жителей Петербурга, получим требуемые к любому году площади застройки. При разработке генплана в 2005 г. было предусмотрено, что к 2015-му "средняя жилищная обеспеченность" будет составлять 28 кв. м общей площади на человека, а к 2025-му – 35 кв. м. На этот показатель городские власти и ориентировались при подготовке проектов планировки территорий.

До 2010 г. все шло хорошо: каждый год обеспеченность росла на 0,3–0,5 кв. м (в 2009-м было 24,4 кв. м на человека, в 2010-м – 24,9). И к 2015 году были шансы выйти на расчетные 28.

Но в 2011 г. прошла перепись населения, и чиновники оказались в трагической ситуации: выяснилось, что число жителей Петербурга намного выше, чем по их данным – в основном за счет миграции из других регионов. И хотя в 2011 г. ввели в строй более 2,5 млн кв. м жилья, из-за чего показатель должен был увеличиться на 0,5 м, на самом деле он просел аж на 0,9 и составил всего 24 кв. м на человека!

Шансов нагнать убегающий показатель и выдать искомые 28 метров к 2015 г. не осталось. Поэтому нужно было немедленно менять расчеты и ставить более скромные цели. Но ведь тогда нужно было бы искать виновных! Да к тому же заново что-то пересчитывать – то есть работать! Не то испугавшись открыть правду, не то просто не поняв надвигающейся проблемы, решили… не делать ничего.

И вот, вместо того чтобы скорректировать ошибочные показатели, чиновники продолжают считать, что в 2015 г. у нас обеспеченность будет 28 кв. м на человека, хотя с 2012 по 2013 г. она вообще не выросла: оба года оставалась на отметке 24,6. Весь прирост квадратных метров оказался поглощен приростом населения. Реально в 2015 г. обеспеченность жильем составит примерно 25 кв. м на человека, и неясно, смогут ли петербуржцы перешагнуть эту планку при текущем уровне доходов.

Но если на человека приходится в среднем по 25, а не по 35 метров, в каждом конкретном квартале будет жить в 1,4 раза больше людей, чем по расчетам НИПЦ генплана! Что и приводит к двум печальным последствиям: во-первых, очереди в детских садах и поликлиниках, переполненные автобусы и т. п. А во-вторых, стремление во что бы то ни стало подобраться как можно ближе к заветному числу 28 заставляет непродуманно отдавать под застройку многоэтажками все новые и новые территории. Кварталы строятся, а дороги, школы и поликлиники в них – нет, потому что и так невеликие средства на инфраструктуру приходится размазывать по все более обширному пирогу новостроек. В итоге инфраструктурные долги города перед жителями растут уже просто семимильными шагами.

Мы поинтересовались у НИПЦ, почему в генплан не вносятся изменения, приближающие ожидаемую среднюю жилищную обеспеченность к реальной. Из ответа следует, что вносить изменения в закон о генплане можно будет, только увязав их с документами стратегического планирования. Но до настоящего времени петербургский закон "О стратегическом планировании" не принят.

– Действительно, летом Дума приняла новый федеральный закон о стратегическом планировании, и теперь генплан должен быть основан на стратегии развития города. Но, во-первых, принять требуемый городской закон несложно, а во-вторых, он ни на что не влияет: стратегия развития Петербурга до 2030 года уже утверждена правительством, в ней есть необходимые цифры. Ну и наконец, проблема со средней жилищной обеспеченностью появилась на несколько лет раньше – еще в 2011 г. стало очевидно, что прогнозы не будут выполнены. Почему при такой катастрофической ситуации Бакей во всех докладах утверждает, что генплан успешно исполняется и ничего корректировать не надо? – возмущается Александр Карпов. – Фактически НИПЦ генплана намеренно вводит в заблуждение и правительство, и губернатора, и депутатов, и горожан, создавая проблемы на десятилетия вперед. Непонятно, как при этом у него хватает духу еще свысока поучать граждан, подававших поправки.