Блокадная память: "несмотря на" – быть не должно

Смольный до сих пор четко не определился с местом для музея. В декабре минувшего года вице-губернатор Петербурга Марат Оганесян сообщил журналистам, что пока рассматриваются три основных места расположения музея – напротив Пискаревского кладбища, у СКК (на углу Бассейной улицы и проспекта Гагарина) и собственно территория Парка Победы. Территория парка – земля федеральная, и чтобы построить там музей, нужно переводить участок в собственность города, на что тоже потребуется время. Глава Комитета по культуре Смольного Василий Панкратов возражает против создания музея у Пискаревского кладбища: по его мнению, нельзя путать место поклонения и памяти с музейным пространством. Историк Яков Гордин считает, что музей должен быть открыт в границах классического Ленинграда – в историческом центре города.

Пока не решено, где же строить, но городские власти, в частности Комитет по культуре, составили общую концепцию. Василий Панкратов рассказал, что Музей блокады должен стать первым в России историко-мемориальным музеем-институтом с научно-исследовательским и образовательным центром, постоянной экспозицией и выставочными пространствами: "Музей призван показать блокаду Ленинграда в контексте истории Второй мировой войны и рассказать о том, как человек оставался человеком в самых бесчеловечных условиях".

Намечены и основные экспозиционные разделы. "Блокада день за днем" – здесь максимально полно должны быть представлены дневники и личные истории ленинградцев. "Военная операция под Ленинградом, место блокады в истории Второй мировой войны"; "История эвакуации на Большую землю" – о помощи блокадному городу, о роли ленинградцев в развитии тех регионов, которые приняли эвакуированные заводы и учреждения культуры; и раздел, рассказывающий о том, как шло восстановление города, как начал осмысляться блокадный опыт.

Панкратов сказал и о том, что в будущем музее собираются предусмотреть систему санкционированного доступа к отдельным разделам, что обусловлено возрастными и психологическими особенностями аудитории. То есть, по-видимому, создадут систему особого доступа к тем ужасным фактам о блокаде, о которых нужно обязательно говорить, но пока еще нет четкого понимания – как именно.

В конце года объявлен конкурс среди студентов Института имени Репина и ГАСУ на архитектурные идеи будущего музея, чтобы лучшие из них легли в основу технического задания, когда будет объявлен открытый конкурс среди архитекторов. Студенты работали 10 дней, представили 70 проектов. В итоге жюри выбрало три лучших, среди которых самым интересным был назван проект "900 дней к свету", автором которого стала студентка ГАСУ Анастасия Иванова. Посетитель сначала попадает в темные залы, символизирующие первые дни и месяцы блокады, идет из зала в зал, где становится все светлее, появляется естественное дневное освещение в стеклянном куполе, где расположена экспозиция, посвященная победе в Великой Отечественной войне. Музей представляет собой мемориальный комплекс из двух корпусов, в одном из которых находится экспозиция, а в другом – исследовательский центр по изучению и обработке данных, корпуса связаны между собой подземным туннелем и надземной галереей.

Широких общественных обсуждений будущего Музея блокады в Петербурге пока не было. Музейщики немного поговорили на эту тему во время традиционной теплоходной прогулки-семинара, предшествующей вручению премии "Музейный олимп", около десятка человек – представителей Общественной палаты выслушали рассказ Василия Панкратова о будущем музее. Результатом этой встречи и стало решение провести студенческий конкурс архитектурных идей. Кстати, тогда же, на заседании Общественной палаты, Панкратов сказал, что после утверждения ключевых пунктов концепции будущего музея должна быть сформирована рабочая группа, куда войдут специалисты музейного дела, историки, психологи, социологи и педагоги, чтобы детально проработать концепцию музея, обсудить с общественностью города и экспертами Союза музеев России. Пока о формировании такой рабочей группы ничего не слышно. Будет ли по-настоящему широким обсуждение создания в городе музея? Не станет ли это формальностью, а сжатые сроки строительства музея в итоге не приведут ли к тому, что мы получим еще один помпезный и пустующий мемориал?

Мы собрали здесь несколько мнений людей, для которых создание Музея блокады – важнейший, знаковый акт для нашего города, для каждого петербуржца.

Директор Музея обороны и блокады Ленинграда Сергей КУРНОСОВ считает, что будущий музей должен создаваться и развиваться как антивоенный и вызывать чувство гордости за город и причастности к его судьбе. "Нет смысла противопоставлять слова "оборона" и "блокада", – говорит Курносов, – не надо противопоставлять подвиг и трагедию".

Заместитель директора по науке Милена ТРЕТЬЯКОВА уверена, что Музей блокады надо создавать по опыту Музея холокоста в Вашингтоне, по опыту Иерусалима с его мемориалом Яд ва-Шем.Третьякова уверена, что этот музей должен непременно говорить о гуманитарной катастрофе, произошедшей в городе, он должен поднимать самую главную тему – почему мы сегодня должны говорить о войне, о гуманитарной катастрофе, с ней связанной.

Вера СОМИНА, историк петербургской культуры, блокадница, дочь Нины Нониной, экскурсовода первого Музея обороны и блокады Ленинграда, племянница Владимира Нонина, которому Ольга Берггольц посвятила стихотворение "Памяти защитников":

– Музей должен быть, чтобы можно было страданию человеческому поклониться. Главное: страдания должны быть показаны не символически, а полной мерой. Раны отверсты, горе обнажено. При этом строго, почти научно, без пафоса. Никакое самое смелое воображение не способно соперничать с фактами блокадной жизни. Музею лучше всего было бы расположиться в старом здании в Соляном городке. Не верю в то, что это совсем невозможно. Да, военные продали все площади прежнего музея, но их же можно перекупить у нынешних владельцев. Музей блокады должен представлять собой центр по ее изучению. В его составе: библиотека-архив, со штатом научных сотрудников. Музей может показать многочисленные связи блокады с иной действительностью: со страной, с фронтом. Личность в блокаду. Разумеется, литераторы, историки, ученые. Но главное – те, о ком до публикации или до музейной экспозиции никто не знал. Это превыше всего, весь музей во имя этого.

Полина ВАХТИНА, библиограф РНБ:

– Нужна библиография дневников и воспоминаний о блокаде, ее до сих пор нет. Если попросить людей, в чьих семьях есть дневники, письма или воспоминания о тех годах, дать хотя бы описание или краткую аннотацию того, что у них хранится, то получится потрясающая база данных. Это надо сделать, пока не поздно. И конечно, включить в базу данных уже имеющиеся коллекции (Музея блокады, РНБ, БАН, Музея города и др.). Мне кажется, что самый лучший музей из всех, что я видела в жизни, это Музей холокоста в Вашингтоне. Конечно, не надо ничего повторять, а просто использовать идею. Для этого надо придумать сюжет и воплотить его в моделях, макетах и диорамах. Может быть создан виртуальный блокадный город: выбираешь улицу или дом (по адресу) и смотришь, как он выглядел в блокаду. Что-то по типу Гугл- или Яндекс- карты. Это большой исследовательский труд, но пока строится музей, можно постепенно начинать работать. При музее обязательно надо создавать библиотеку, архив, лекторий. Экспозицию делать, например, на истории одной коммунальной квартиры, опираясь на дневники, воспоминания и пр.

Юлия КАНТОР, историк, советник директора Государственного Эрмитажа:

– "Хотелось бы всех поименно назвать…" Тот список даже не уничтожен. Его просто не существует. Количество жертв блокады до сих пор неизвестно. Этот мартиролог должен стать доминантой научной деятельности музея: пусть это будет открытый список. Память и имя.

Андрей Николаевич КРЮКОВ, блокадник, музыковед, автор книг о музыкальной жизни блокадного Ленинграда:

– Для создания музея надо собрать заинтересованных людей. Музей не должен быть пафосным, лакированным. За каждым поворотом, каждым словом – слеза. Слышу, как молодой журналист говорит по радио с восторгом о трудностях блокады, и все повторяет, что ленинградцы выжили, "несмотря на"… Вот этого "несмотря на" – быть не должно.

Полина БАРСКОВА, поэт, прозаик, исследователь блокады:

– Нужны библиотека и компьютерный центр для оцифровки и хранения дневников и писем, чтобы ничего не могло пропасть. Зал для кинопросмотров и встреч. Музей блокады – это музей одной из величайших гуманитарных катастроф, и в создании подобных музеев у человечества есть определенный опыт. Могу порекомендовать книги Джеймса Янга (James Young): "На краю памяти: послеобразы холокоста в современном искусстве" (At Memory'sEdge: Af ter-images of the Holocaust in Contemporary Art and Architecture, Yale University Press, 2000) и "Текстура памяти" (The Texture of Memory, Yale University Press, 1993). Дж. Янг, куратор выставки The Art of Memory: Holocaust Memorials in History ("Искусство памяти: памятники холокосту в истории").

Любовь БЕРЕГОВАЯ, заслуженный учитель России, создатель музея "Дети и дошкольные работники осажденного Ленинграда":

– Каким он должен быть, историко-музейный центр "Блокада"? Для кого он, этот центр? Точно не для блокадников. Они все о блокаде знают и не любят вспоминать о ней. Не могут. Этот центр для тех, кто из будущего посмотрит в прошлое: узнать, понять, поклониться памяти. Все важнейшие этапы жизни блокадного города нужно представить в документах и инсталляциях. Должны быть освещены все стороны блокадной жизни.

Наталия СОКОЛОВСКАЯ, писатель:

– Мое представление о новом музее основано на чтении блокадных исследований и в большой степени – на чтении блокадных дневников ленинградцев. Музей должен давать представление о страшном и важном опыте сохранения человеческого образа, об опыте духовного выживания, о самопознании человека через блокадное страдание, об опыте физического выживания. Ощущение блокадного города для меня выражается словами из Откровения Иоанна о Небесном граде Иерусалиме, о скинии Бога с человеками, где "отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло".

Ирина ЗАМОРЕЦ, музыкант, работала в Театре музыкальной комедии вместе с Львом Маргулисом, скрипачом, принимавшим участие в первом блокадном исполнении Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича:

– Музей истории блокады городу нужен как воздух. Он должен находиться в центре. Руководство города должно приложить все усилия, чтобы помочь в строительстве этого музея и тем самым оставить о себе добрую память.