Родина начеку: распродажа духовности

Десять человек столпились вокруг гроба рядом с надписью "Родина начеку". Место действия – двор дома у метро "Пушкинская".

Петербургская арт-группа "Родина" провела двухдневную художественно-политическую акцию "Начеку" в Лагере беженцев (так называется одна из площадок параллельной программы международного фестиваля "Манифеста 10").

Акция стартовала вечером 18 июля и закончилась вечером 20-го. Все это время участники воздерживались от сна, питаясь одними лишь новостями. Завершилось действо сдачей крови, которой активисты расписали матрешки. "Духовность материализована в виде игрушек с кровью и нефтью", – подытожили они.

"Вот уже два дня мы начеку: по очереди спим в открытом гробу и следим за всеми новостями", – рассказала девушка, на бейдже у которой выведено слово "охрана" в зеркальном отражении (отсылка к антиутопии, вывернутому состоянию современного мира).

Молодой человек сдает кровь. Этой кровью и нефтью ребята расписывают матрешки, чтобы затем выставить их на распродажу. Минимальная сумма пожертвования – 50 рублей. "Духовность" продается плохо – прохожие реагируют с опаской. Собранные деньги активисты сжигают.

Стучит печатная машинка – телеграфистка заполняет листы новостными сводками.

Корреспондент "Новой газеты" пообщалась с участниками арт-группы.

– Расскажите про цель вашей акции.

Максим: Основной темой является само состояние бодрствования или настороженности (как у собаки, которая, даже когда спит, всегда готова проснуться и начать лаять). Такое состояние начеку, как мы полагаем, культивируется в тоталитарных государствах. А еще оно характерно для войны. Нужно всегда быть настороже. У человека в таком состоянии не должно быть выхода из этого положения, не должно быть возможности отвлечься на что-то другое. Главным содержанием тоталитарной жизни, как нам представляется, оказывается вовлечение всех в какую-то вполне определенную и обозримую ситуацию, которой нет альтернативы. На это мы и хотим обратить внимание.

– Связан ли этот перформанс с тем, что происходит сейчас в России?

Максим: Конечно. В России сейчас имеет место постмодернистская реконструкция тоталитарной жизни с оглядкой на советские, царистские и фашистские образцы, в том числе реставрируется и это бытие начеку: осторожность, недоверчивость, бдительность цензуры внешней и внутренней. Одной из распространенных форм такой вовлеченности в ситуацию оказывается неусыпное слежение за новостями. В особенности это касается телевидения, на котором поставку безальтернативного информационного наркотика организовать технически проще. Наш перформанс – это попытка художественного воспроизведения такой тотальной вовлеченности в ситуацию. Два дня и две ночи мы несем сторожевую вахту, ведя отчет о том, что происходит с нами и в мире. Мы звоним друзьям, спрашиваем их о последних событиях и сами следим за новостями, когда у нас есть такая возможность.

Дарья: Все эти новости образуют сплошной поток, от которого невозможно отвлечься, к которому невозможно отнестись критически. В нем уравниваются новости трагические и комические, все превращается в этакую медийную кашу. И чем больше крови, жестокости, ужаса, тем больше внимания событие к себе привлекает. Сегодня, например, уже мало кто вспоминает о недавней аварии в московском метро, потому что к столу подано крушение боинга на Украине с 295 погибшими. У ситуации начеку нет прошлого.

– Что символизирует распродажа матрешек?

Максим: Мы два дня воздерживались от сна, считается, что это своеобразная аскетическая практика, которая способствует духовным накоплениям. К концу второго дня у нас, должно быть, накопилось много духовности, и мы решили ею поделиться. Духовность была материализована в виде матрешек с кровью и нефтью.

Дарья: Здесь нашим художественным методом было присвоение языка власти. Наше государство много говорит о духовности, но что оно производит? Только живой товар и нефть.

– А зачем вы сожгли деньги от продажи матрешек?

Дарья: Ну а что наше государство делает с деньгами, вырученными от продажи духовности?

Фотографии Елены Лукьяновой