Выстрел длиной в десятилетие

Эхо этого выстрела еще долго будет звучать в нашем обществе: Николай Гиренко был не просто ученым-этнографом и правозащитником — он стал одним из основоположников школы научной экспертизы в области противодействия преступлениям на почве расовой ненависти, межнациональной розни и насилия.

Он сам провел несколько десятков официальных экспертиз, которые стали буквально учебным пособием для будущих экспертов.

В наше странное время, когда определениями «фашизм», «патриотизм», «национализм» жонглируют без разбора все кому не лень, нам очень не хватает Николая Михайловича Гиренко: ученого, чей авторитет был признан во всем мире, специалиста высочайшей категории, чьи научные разработки легли в основу первого методического пособия для прокуратуры по работе со статьей 282 УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»).

В 2004 году 19 июня пришлось на субботу — выходной день, когда Николай Михайлович был дома. Как выяснилось позже, в ходе судебного разбирательства, убийцы приходили к его квартире еще за два дня до этого. Но тогда дверь открыла маленькая внучка, которая на вопрос двух вежливых молодых людей: «Николай Михайлович дома?» — ответила, что дедушка еще не пришел. Когда эти двое (Дмитрий Боровиков и Алексей Воеводин, как стало известно в ходе следствия) спускались вниз, навстречу им по лестнице поднялся пожилой человек с портфелем. Он прошел к той самой двери, от которой они только что отошли. Но бандиты не рискнули вернуться — их видела девочка и потом смогла бы опознать.

А через два дня, ранним субботним утром, к той же самой двери снова подошли убийцы — уже другие, но из той же компании — Артем Прохоренко и Алексей Костраченков. На судебном процессе старшая дочь Николая Гиренко, Екатерина Калинова, рассказала, что около девяти утра услышала звонок в квартиру, подошла к двери и посмотрела в глазок. На лестничной площадке стояли два молодых парня в бейсболках. Они спросили, дома ли Николай Михайлович, и Екатерина позвала отца, а сама ушла в свою комнату. Она услышала, как отец что-то спросил через дверь, и в этот момент раздался выстрел. Екатерина обернулась и увидела, что отец лежит на полу. Когда врачи скорой помощи приехали на улицу Подковырова, Николай Михайлович был уже мертв — скончался от потери крови. Пуля пробила дверь, смертельно ранила навылет Николая Гиренко, пробила зеркало, висевшее в коридоре напротив входной двери, и застряла в стене.

По словам Екатерины, отец и раньше говорил, будто чувствует какую-то опасность за спиной: предполагал, что это из-за экспертиз, которые он делал. Среди них было и дело неонацистских группировок «Шульц-88» и Mad Crowd, по которым были осуждены приятели и соратники Боровикова и Воеводина. На суде Прохоренко и Костраченков, убийцы Николая Гиренко, пытались свалить ответственность на мертвого к тому моменту Боровикова (убит сотрудниками милиции при задержании в мае 2006 г.). Они уверяли присяжных, что это Боровиков требовал убить ученого, потому что он «русофоб, антифашист и эксперт». Прохоренко, непосредственно выполнявший выстрел, на протяжении всего процесса заводил одну и ту же песню, жалобным голосом уверяя присяжных, что не хотел убивать, а намеревался только «попугать» человека за дверью.

Но заключение баллистической экспертизы говорит совсем о другом: выстрел был совершен расчетливо и точно, практически в упор и прямо, но при этом чуть-чуть сверху вниз, чтобы пуля наверняка нанесла повреждения человеку за дверью. Убийцы использовали «копаное» оружие, которое невозможно было бы потом найти: обрез немецкого карабина «Маузер», добытый черными копателями и купленный на деньги из общей кассы, в которую участники группы платили взносы. Пули к обрезу потом собирали сами бандиты — расчет был на единственный выстрел, поэтому участники банды много тренировались. Сейчас Прохоренко и Воеводин отбывают пожизненный срок, Алексей Костраченков получил 18,5 лет колонии строгого режима, остальные члены банды тоже в колониях.

Николай Михайлович Гиренко — коренной петербуржец-ленинградец, его прадед приехал в Петербург в начале XIX века. В семье Гиренко военные врачи, моряки, ученые — филологи и лингвисты. Николай Гиренко окончил Восточный факультет ЛГУ, в конце 60-х — начале 70-х годов был военным переводчиком на острове Занзибар в Танзании. Более 30 лет работал в Ленинградском отделении Института этнографии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая (Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого — Кунсткамера), преподавал в СПбГУ.

Он автор методики расследования преступлений, совершаемых на почве национальной или расовой вражды или ненависти, депутат первого демократического Ленсовета — Петросовета (1990–1993), один из создателей Санкт-Петербургского союза ученых, в котором возглавлял группу по защите прав национальных меньшинств. Благодаря его деятельности и поддержке в Петербурге появились общественные объединения выходцев из стран Африки, Азии, которые участвовали в том числе и в программах по развитию толерантности в обществе.

Но его экспертизы статей и выступлений неонацистов, представителей националистических партий и объединений, конечно, не давали спокойно спать оголтелым ура-патриотам: по экспертизам Гиренко были обвинены или получили судебные предупреждения Виктор Безверхий, Юрий Беляев, редакции неонацистских изданий «Русская речь», «Наше время», «Волхв», «Мы — русские». В 2002–2004 годах обвинительная экспертиза публикаций в новгородской газете «Русское вече» стала причиной осуждения редактора издания Павла Иванова по ст. 282, ч. 1 УК РФ (разжигание национальной розни), которому запретили заниматься издательской деятельностью в течение трех лет. После убийства Николая Гиренко в прессе долго обсуждались предположения, что в покушении на ученого мог быть новгородский след. Но выйти на след реальных убийц следователям удалось только в 2006 году.

Сейчас в Городском суде Петербурга продолжается процесс над одним из участников группы Воеводина Андреем Малюгиным. По процессу над воеводинской бандой Малюгин не был осужден, хотя ему инкриминировались два эпизода убийства. Но присяжные сочли его вину не доказанной. Малюгин вышел на свободу, но буквально через два месяца был задержан: ему предстоит ответить по статьям за убийство, применение насилия в отношении представителей власти, разработку плана террористического акта.

Сегодня, 19 июня, родные, друзья и коллеги Николая Михайловича Гиренко соберутся, чтобы почтить память выдающегося ученого и правозащитника, убитого за профессиональную деятельность.