Музейных смотрительниц назначили предателями
Четверо сотрудников музея Академии Штиглица попросили Путина о спасении здания. Теперь они пытаются восстановиться на работе.
В Петербурге разрушается часть интерьеров памятника XIX века — здания музея Академии Штиглица, где хранятся шедевры прикладного искусства. В феврале 2018 г. Татьяна Александрова, Ольга Ткаченко и Татьяна Цветкова написали письмо президенту РФ — они рассказали о сложившейся ситуации и просили рассмотреть вопрос о передаче здания Минкульту, чтобы сохранить памятник для потомков. Вот только в академии их поступок посчитали предательством, и работников уволили.
Попытка спасти музей
В письме Владимиру Путину смотрители указывают, что уникальное здание, созданное в конце XIX века архитектором М. Е. Месмахером, находится в плачевном состоянии. Экспозиции музея прикладного искусства расположены только в 12 залах первого этажа, а помещения с историческими интерьерами на втором этаже используются в утилитарных целях — там находятся учебные аудитории и кафедры академии.
«В результате варварской эксплуатации, — пишут заявительницы, — почти полностью утрачены интерьеры в таких залах (ныне учебных помещениях), как Венецианский зал, Фламандский зал, Елизаветинский зал, зал Фарнезе и зал Людовика XIV. Потолки и стены поражены грибком, видны следы протечек, подвалы постоянно затапливаются, температурный режим существенно ниже нормы. В фондохранилище музея находятся более 35 тысяч единиц хранения, ждущих лучших времен, когда они смогут занять место в экспозиции нашего многострадального музея».
Ольга Ткаченко приводит примеры пострадавших интерьеров: «В Фламандском зале утрачены уникальные резные деревянные панели, в зале Фарнезе остался один потолок, Венецианский зал разгромлен полностью. Не могу утверждать точно, в какой период произошла утрата — в советский или сейчас, но думаю, что постарались во все времена».
Смотрители признаются, что ситуация была такой уже долгие годы — руководство академии за последнее десятилетие менялось четырежды, но дела до происходящего никому не было.
«У нас больше не было сил смотреть на то, как от бездействия администрации разрушается шедевр XIX века — здание музея и экспонаты, — добавляет Татьяна Александрова. — Погибает то, что чудом пережило революцию и блокаду. Нам больно видеть грибок на росписях, среды протечек на стенах. То, как рассыхаются и трескаются экспонаты из-за высокой влажности и перепадов температуры. Только представьте: зимой температура в залах падает до 12 градусов».
О том, что в музее холодно, знают не понаслышке и посетители. Усиливают эффект и особенности здания — высокие окна, гигантские атриумы, а также кафельные полы. При планировании понимали, что студенты будут много работать с красками, а отмыть их с паркета было бы сложно.
Помимо этого, изначально в здании была совсем другая система отопления. «Через шахты в стенах теплый воздух поднимался вверх, — рассказывают бывшие смотрители. — Но во время войны шахты были повреждены, потом делали ремонт, их пришлось залить, отопление перестроили на современный манер, но этого не хватает для прогрева залов. Плюс окна старые, их надо отрихтовать. Там огромные щели. В стенах есть сквозные дыры на улицу».
Зал печей / Фото: Антонида Пашинина
Сотрудники жаловались руководству, что работать холодно, но смогли добиться лишь установки обогревателей, которые не могут согреть такие большие помещения. Женщины признаются, что приходилось работать в валенках и куртках. Холод в здании не только причиняет неудобства сотрудникам, но и губителен для экспонатов, переживают они.
В середине марта смотрители получили ответ на свое письмо из полпредства. В аппарате сообщили, что ознакомились с ситуацией на месте, пояснив: «В настоящее время в музее проводятся постоянные реставрационные работы по восстановлению интерьеров, в основном своими силами... Музеем получено разрешение КГИОП на привлечение к реставрационным работам студентов академии».
В самой академии реакция последовала незамедлительно. «30 марта вышел приказ о сокращении и снижении стимулирующих выплат, — вспоминает Татьяна Александрова. — Нас молча пригласили в отдел кадров и ознакомили только с приказом о сокращении. О том, что срезали премии, мы узнали, когда денег недоплатили. Никто с нами не разговаривал вообще. Такая реакция была неожиданной. Из полпредства нам ответили, что готовы оказать поддержку, что Минкульт может участвовать в реставрации и для этого не нужно передавать здание в его ведение. То есть открылись новые возможности. И в ответ на это нас увольняют».
Смотрители с решением администрации не согласились и обратились в Дзержинский районный суд. Им удалось добиться компенсации морального вреда — по 10 тыс. рублей каждой, но не восстановления на работе. Они, естественно, обжаловали решение в городском суде.
«Словно в насмешку, перед увольнением нам предлагали вакансии столяра, водителя, сварщика, сантехника… По закону они почти все сделали правильно, они же грамотные», — подытожила Александрова.
Фрагмент гипсовой копии большого фриза Пергамского алтаря / Фото: Антонида Пашинина
Некоторые СМИ писали, что конфликт возник из-за возможности списывать экспонаты за рубль. «Мы этот вопрос не поднимали, — объясняет Ольга Ткаченко. — Действительно, администрация в свое время хотела экспонаты музея взять на баланс и выставить их оценочную стоимость 1 рубль, это позволило бы их легко списывать. Но администрация поняла свою ошибку, и от этого отказались».
Увольнение смотрителей сказалось на посетителях учреждения. Раньше можно было прийти в любое время работы музея, заплатить в кассе 300 рублей и гулять по залам академии. Теперь же попасть в музей без экскурсии не получится. Билет стоит 700 рублей и нужна предварительная запись. Экскурсии проводятся два раза в день, по будням и в субботу, в 13:00 и 15:00, но в выходной их периодически отменяют. Еще можно попасть на обзорную прогулку, она стоит 500 рублей. Однако записи на нее нет, а прогулки проводят, только если наберется группа в 4–5 человек. В январе прогулки и вовсе отменили — не удается набрать желающих.
Руководство академии утверждает, что с прошлого лета среднемесячное количество посетителей выросло более чем на треть. Но сложно спорить с тем, что вход в музей стал менее доступным: не каждому по карману билет за 500 и 700 рублей.
Администрация ссылается на реорганизацию
Директор музея заслуженный работник культуры РФ Александр Бартенев заявил «Новой», что про письмо смотрителей ничего не знал. «Для меня это явилось новостью, и я бы их не поддержал. Это люди, которые не так долго работали в музее…» — сказал он.
Татьяна Александрова действительно проработала в музее один год. Однако Ольга Ткаченко отдала ему 9 лет, а Татьяна Цветкова — 21 год.
По мнению директора, право писать письма есть у всех, но сложившаяся ситуация «мешает плодотворной работе» учреждения. «Здание находится в замечательном состоянии. Делаем все, что можем. С моей помощью вернули статую барона Штиглица. Восстановлен купол, отреставрированы месмахеровские фонари», — добавил Бартенев.
И. о. ректора академии Анна Кислицына сообщила, что с мая 2017 года разрабатывались планы по реорганизации музея. В них входила установка камер видеонаблюдения, перевод музея на экскурсионное обслуживание и замена смотрителей охранниками ЧОП «Еврогард». Последнее, как утверждает Кислицына, сделали по рекомендации Минобрнауки «в связи с отнесением вузов к объектам повышенной антитеррористической защищенности, так как музей является структурным подразделением академии, на хранении которого находится ценнейшая коллекция произведений декоративно-прикладного искусства, и на его базе идет учебный процесс». По словам и. о. ректора, все эти мероприятия вызвали «сопротивление смотрителей учебного музея, что послужило причиной обращения к президенту России».
После письма Путину музей проверяли сотрудники аппарата полпреда президента в СЗФО, и, как говорит Кислицына, «информация, изложенная в обращении (в том числе «о варварской эксплуатации») не подтвердилась». 31 мая смотрителей уволили в связи с сокращением их должностей.
И. о. ректора, как и полпредство, заявила, что реставрацию музея проводят преподаватели, сотрудники и студенты академии «в рамках учебного процесса и научных исследований кафедры реставрации и живописи».
В свою очередь, в КГИОП на запрос «Новой» сообщили, что 26 сентября 2018 г. музей обследовали. Выяснилось, что в подвалах стоит вода, помещения частично завалены мусором. В помещениях 1-H обнаружили трещины, шелушение, следы намоканий, загрязнения, утраты отделочных слоев стен и сводов, а также элементов дверного портала. «В отдельных помещениях 1-H наблюдаются в том числе: локальные участки утраты отделочных слоев и лепного декора, трещины, сколы и утраты деревянных панелей, следы загрязнения, локальные участки намоканий и биопоражений, локальные участки расчисток монументальной живописи, локальные повреждения баз колонн», — говорится в сообщении комитета.
КГИОП составил протокол в отношении пользователя объекта об административном правонарушении (п. 1 ст. 7.13 КоАП РФ) и отправил его в Дзержинский районный суд.
Корреспондент «Новой» побывала в музее. Интерьеры музея поражают красотой, но и проблемы бросаются в глаза. Росписи в некоторых помещениях осыпаются, местами на потолке и стенах видны пятна и трещины. Хуже всего дела обстоят в зале Медичи и Зале печей — трещины на стенах, следы протечек, шелушащаяся краска. В Зале печей угол закрыт доской. Потолок в Галерее керамики и фарфора нуждается в реставрации.
Фрагмент росписи потолка / Фото: Антонида Пашинина
В советское время росписи в Коптской галерее закрасили. За нынешними белыми стенами и потолками скрываются причудливые рисунки. Студенты-реставраторы отрабатывают навыки на этих стенах — расчищают небольшие участки от белого покрытия и консервируют. Но чтобы вернуть интерьерам первоначальный вид, нужно профессионально их отреставрировать. Этого до сих пор не сделано.
Для реставрации Зала печей будет непросто подготовить проект — росписи потолка также скрыты за белым слоем. Но в советское время студенты расписали этот потолок гризайлем. По словам сотрудников музея, роспись обеспечивает стилистическое единство зала с экспозицией. И теперь во время реставрации появится проблема почти такая же, что и при реконструкции Летнего сада. Придется выбрать, какой потолок восстанавливать — прежний или советский.
Защитников записывают в предатели
После письма поступок смотрителей обсуждали на собрании в академии, а руководство назвало ситуацию с письмом «предательством».
«Многие сотрудники нас поддержали на собрании, после чего им сняли стимулирующие выплаты, — вспоминают дамы. — И это было показательным уроком, потому что не все готовы рисковать материальным положением и рабочим местом. Сейчас вообще говорят: «Хотите писать? Вот эти писали — пойдете за ними». Коллеги хотели прийти к нам на суд, но с ними провели работу, и они отказались».
Письмо президенту подписали только смотрители. «Все сотрудники болеют за музей, как и мы. Но боятся за свое место. А мы менее зависимы в силу своей низкооплачиваемой должности — получали по 12–13 тыс. рублей. Нам терять нечего, — говорит Татьяна Александрова. — В такие учреждения приходят работать не за деньгами. Сюда идут те, кто что-то чувствует, болеет за свое дело».
По словам женщин, руководители академии к ним относятся презрительно.
«Про нас, — отмечает Татьяна Цветкова, — один из руководителей сказал: «Трех этих баб не пускать». «А меня называют безумной старухой», — добавляет Ольга Ткаченко.
Несмотря ни на что, женщины продолжают бороться за спасение музея — даже если восстановиться на работе не получится. «Мне безразлично, в каком качестве, но я буду бороться за музей, — говорит Татьяна Александрова. — Я бабушка пятерых внуков. Я не хочу, чтобы они вынуждены были ехать в Лондон, чтобы посмотреть период прикладного искусства, когда здесь хранятся шедевры не меньшей значимости, чем в Музее Виктории и Альберта».
«Сейчас музей — это бренд, его фотографию везде выставляет академия. Ежегодно проводятся Месмахеровские чтения, Мухинское училище получает международные гранты, — подчеркивает Ольга Ткаченко. — На музее зарабатывают, но в него ничего не вкладывают, а его наследие гробят. И это нужно остановить».
- Здание музея построено по проекту архитектора М. Е. Месмахера в 1896 году. В художественном убранстве 32 залов нашли отражение античность, византийское, романское и готическое искусство, эпоха Ренессанса, венское, фламандское, французское и итальянское барокко. В фондах музея хранится больше 35 тысяч предметов прикладного искусства.
- Среди экспонатов музея — копия кабинета для минералогической коллекции, изготовленная шведским мастером Хауптом, складной стол XVII в. черного дерева с инкрустацией слоновой костью, коллекция старинных ключей XV–XIX вв., русские изразцовые печи XVIII в; кровать XVI века, которую снимали в фильме «Гамлет», и многое другое.
- Во время Великой Отечественной войны здание пострадало от обстрелов. Помимо прочего, был разрушен купол Большого выставочного зала. В советские годы проводилась реставрация. По данным открытых источников, купол повторно отреставрировали в 2000 году.