Успех как осложнение после гриппа

История успеха Сальникаова не совсем обычна: он много лет писал «в стол», издательства им не интересовались. Только в 2015 году литературный журнал «Волга» опубликовал сначала роман «Отдел» – черную пародию на работу органов безопасности, а через пару лет – «Петровых» (2017). Еще неизданный отдельной книгой этот роман получил восторженную критику, несколько литературных премий, попал в шорт-лист «Большой книги» и был замечен издательством Елены Шубиной. После успеха «Петровых» издательство Lifebook выпустило и первый роман автора – «Отдел». О своих романах, об отношении к персонажам и государственным органам безопасности Алексей Сальников рассказал «Новой».

– Придумывал я «Петровы в гриппе и вокруг него» лет шесть, пока всё однажды ночью не сложилось в забавную конструкцию, сам даже рассмеялся от неожиданности. Сначала же были просто Петровы, разглядываемые с разных сторон, что с ними делать такими, совершенно не понимал. И когда случилась смена фокуса с одних персонажей на другие, мне это показалось очень забавным. Я увлекся и настрочил роман за пару месяцев. Были некоторые сложности, но ведь они по-фрейдистски вытеснены уже памятью. Помню только с любовью и страстью написанный фрагмент текста про поход Петрова в цирк-шапито, вот где я вдохновенно прямо парил над клавиатурой, пока не вспомнил, что в Екатеринбурге имеется замечательный стационарный цирк и надобности в шапито нет никакой. Теперь я очень осторожно отношусь к моментам в тексте, которые пишутся на одном дыхании.

– Почему в «Петровых» так много Екатеринбурга? Какую роль он играет в романе?

– Герои живут в Екатеринбурге, потому что я и сам живу в Екатеринбурге, и естественнее вписывать героев в декорации города, если сам тут живешь. Притом что герои у меня статичны внутри, хотелось показать разнообразное движение города на их фоне, каким-то образом сформулировать, почему именно такие они получились, нарисовать их естественное произрастание из местных пейзажей. Ну и еще это часть ревности – в желании написать про город, чтобы не было в этом краеведения. Показать хотелось, что он – как симпатичное, но закрытое и бессмысленное здание абонентской библиотеки на самом краю города. Что такое абонентская библиотека? Каждый раз проходишь мимо и думаешь: надо погуглить. Гуглишь, спрашиваешь библиотекарей, но и тут получаешь какие-то неконкретные ответы, похожие больше на предположения. А теперь в этом здании церковь. Было желание словесно сфотографировать эту вечную лужу, этот спорт-бар, пивные киоски, просто потому что я екатеринбуржец.

Алексей Сальников // Фото: rbc.ru

– Каждый герой «Петровых» имеет сложную историю и запутанную сюжетную линию, которая в самых неожиданных местах пересекается с линиями других героев. Как появлялись персонажи, кто их прототипы и как образы развивались по мере написания романа?

– Хочется про Марину особенно рассказать, тем более на эволюции ее образа от некоего воспоминания до конкретного человека с чувствами роман, собственно, и строится. Прототип – моя старшая сестра – постоянно был у меня перед глазами и попадал в различные приключения. Может, из детского желания, чтобы у нее наконец все было хорошо, и выросла вся история. Она сильнее меня, решительнее, умнее, добрее, но ей долго не везло, пока наконец не устроилось более-менее благополучно. Мама у нас, конечно, не как у Марины, но это была бы совсем клиника – полностью свою семью описывать.

– Успех «Петровых» был для вас полным сюрпризом...

– Удивлен, что выдуманная история так людей зацепила. То есть когда сам чужую историю читаешь, даже какой-нибудь плохонький фантастический рассказ из «Мира приключений», веришь в рассказ некой частью мозга, даже если он плохо написан, даже если герои там просто ходячие агитки. А когда твое так воспринимают – изумляет неимоверно.

– В книге столько метафор, аллюзий и переплетений, что, закрыв текст, впору гуглить, искать ответы и толкования, которые автор прямо не дает. В обилии вариантов, которые предлагают почитатели романа, можно запутаться. Говорят, что жена Петрова – не человек, а инфернальная сущность, что Петров-старший, жена Петрова и Петров-сын – грани сознания одного человека, а некоторые считают всю историю гриппозным бредом Петрова.

– Для меня разнообразие трактовок было неожиданностью. Изнутри текста все виделось вполне логичной историей про странных людей, про комсомолку, которая бросает античного бога (что казалось забавным), про гриппозную возню, отчасти приятную, когда проходит кризис, про семью, держащуюся вместе на совершенно слабых нитях, которые они не в силах разорвать… А тут – бац, такое. Сам в итоге придумал, что все можно считать фантазией Петрова-младшего о том, чем заняты родители, пока он сидит дома.

Роман оказался интимным степенью близости к героям каждого человека, что некоторые чувства Петровых друг к другу испытывают так или иначе все, у кого имеется супруг, супруга или ребенок.

---

Как-то оказались пойманы такие подчас мелочи, с какими пересекаются почти все люди, вне зависимости от ума, достатка и политических взглядов. Секс вот этот во время ОРВИ, ну у кого его не было?

---

– Следом за «Петровыми» вышел «Отдел» – черная пародия на работу органов безопасности. Не страшно было лезть в эту тему?

– У меня жена ужаснулась, конечно, когда прочитала. Она считала, что такое никогда не опубликуют. Но вот сначала «Волга» напечатала, а потом и издательство Lifebook. Мне кажется, им потребовалось гораздо больше бесстрашия, чем мне. Я-то частное лицо, а вот если бы они не взяли на себя определенную ответственность, никто бы этого не увидел. Кстати, редакторской правке, цензуре они роман не подвергли, не вмешивались совершенно.

– Оборотная сторона гротеска «Отдела» – ощущение непроходимого мрака реальности. Вы тоже с тоской и негативом воспринимаете современность?

– Ну почему же, многое происходящее в стране мне видится веселым. Мне даже иногда кажется, что существует специальный комитет по развлечению граждан, и они проводят мозговые штурмы, как еще нас повеселить: инстаграм давайте запретим, посмотрим, что будет, а потом опять не запретим. Но кому-то, наверное, страшно жить, особенно после того, как статья за экстремизм появилась и по ней начали грести. Был в Перми, там таскали в органы пригласившего меня человека – за репост в социальной сети. Но за свой роман я почему-то не переживаю. Конечно, до большинства произведений можно докопаться. Но если честно, это же не конкретно про наши органы, а про то, что у любого крупного государства есть соприкосновение с криминалом, задействованы манипуляции, шантаж и другие грязные инструменты.

На презентации книги // Фото: prochtenie.ru

– После успеха «Петровых» довольны ли вы, как приняли критики «Отдел»?

– Надо воспринимать критику как литературный жанр, обижаться на нее глупо. А вот получилось ли у меня донести до читателей все, что хотел? Это сложно, творческий процесс невозможно полностью контролировать. Дописав «Отдел», я понял, что должен полностью переделать концовку. Не всегда, пока пишешь, видно, получилось ли то, что хотелось. Благодаря тому, что меня долго не издавали, изменить текст труда не составляло. Конец был научно-фантастический, а мне удалось перевести его в сатиру – и теперь меня все устраивает. Теперь все устаканилось, вода успокоилась на поверхности сюжета.

– К фантасмагории «Отдела» хорошо подходит фантастический финал с инопланетянами. А новая концовка просто показывает, что за бурной деятельностью и таинственностью органов ничего не стоит. Не скучно?

– По-моему, это гениально. Большинство важной, сакрализированной деятельности государства происходит без цели, зря… Я хотел подчеркнуть, что часто работа органов безопасности – борьба одних жрецов с другими, они это секретят, используют груду бумаги, архивы по 50 лет не открывают, как будто там великие дела – а там пшик, имитация. Как одни спецслужбы вредят другим через своих же граждан, манипулируя ими, шантажируя их и утверждая, что так надо для великого государства.

Любой смысл действий отдела внезапно очеловечивал бы персонажей, делал их людьми. Спецслужбы себя и позиционируют как спасителей человечества от некой тайной угрозы, настолько тайной, что простым смертным знать о ней не обязательно. Даже невольно восхищение испытываешь от мощной манипуляции, которая подняла на пьедестал серьезных ребятишек в костюмах и с корочками. Поэтому в финале хотелось именно пшика.

Мария ЛАЩЕВА