Роскошь и разруха, слитые воедино
25 мая, в Международный день соседей, когда волонтеры моют лестницы, стены, окна старинных петербургских парадных, представители КГИОП вместе активистами из Объединения советов многоквартирных домов гуляли по городу.
Начали с двух домов, некогда принадлежавших купцу Елисееву: на набережной Фонтанки, 64, и улице Ломоносова, 14, созданных по проекту архитектора Гавриила Барановского в 90-х годах XIX века. Оба напоминают дворцы Возрождения, оба – региональные памятники. В парадной на Фонтанке из восьми квартир лишь в трех живут постоянно, причем коммуналка – одна, остальные либо в состоянии ремонта, либо сдаются в аренду. Здесь более-менее прилично, даже висит аккуратно застекленная информационная доска с историей дома.
На улице Ломоносова тоже, на первый взгляд, неплохо. Здесь находится одна из двух сохранившихся в городе старинных шахт парового лифта с завода Сан-Галли (внутри лифт современный). Она является композиционным центром парадной – вокруг веером расходятся ступени винтовой лестницы, на которую падает свет из полукруглых окон, бегущих по стенам вверх в одном ритме со ступенями. Фотография этой безупречной композиции красуется на одном из сайтов, предлагающих экскурсии по доходным домам Петербурга – дворам, крышам, парадным – с заходом в коммунальные квартиры с отдельным гонораром хозяевам. Поднимаясь по лестнице, мы увидели объявление, выведенное краской: «Экскурсии, пошли вон!» Саму парадную, по словам вышедших из квартир жильцов, не убирали с ноября – уборщицы нет. Иногда моют жильцы, иногда кто-то из персонала одного из расположенных тут мини-отелей старается.
Дом эмира Бухарского, Каменноостровский, 44б // Фото: Галина Артеменко
Главе КГИОП Сергею Макарову пришла в голову идея общественной дискуссии о сохранности исторических парадных и даже конкурса на лучшую парадную, где жильцы, объединившиеся в совет дома, могли бы взять на себя и обязанности по сохранности парадной, в том числе и поучаствовать финансово. «Я готов предусмотреть помощь города», – сказал глава КГИОП. Но реставрация – дело профессионалов, и дело дорогое, так что тут странно просить содействия жильцов, среди которых люди разные – от состоятельных до бедных. Но на гибнущую красоту смотреть больно.
Следующий адрес, куда мы отправились, тоже выдающийся – это знаменитый дом Бернштейна, созданный по проекту архитектора Александра Хренова и занимающий сквозной участок, выходя на две параллельные улицы – 2-ю и 3-ю Советские под номерами 10 и 9. В книге «Архитектура петербургского модерна» историк Борис Кириков писал об этом доме: «Керамическая облицовка стен вестибюля бирюзовым глазурованным кирпичом включает панно с белыми лилиями и фриз с кувшинками. В лепные рокайльные картуши вплетен рогоз, над поясом из цветов по плафону стелется текучий орнамент. Филенчатые полотна дверей прочерчены вертикальными бороздками разной длины, в затейливых резных навершиях распускаются маки… В угловых нишах межэтажных площадок установлены сиденья для отдыха. Архитектор достиг здесь не только бытового, но и эстетического комфорта. Репрезентативное убранство лестницы возвышает жилую среду над серой обыденностью».
Все так – керамические стрекозы порхают над кувшинками, таинственно светится сохранившийся витраж, но керамику продолжают выламывать, сиденья в нишах – тоже. Кувшинки, маки, стрекозы и васильки еще держатся.
Состояние одной из парадных в Доме эмира Бухарского, что на Каменноостровском, 44 б, гораздо хуже. Дом с пятью флигелями и внутренними дворами построили по проекту архитектора Степана Кричинского в 1913–1914 годах для последнего эмира Бухары – Саид-Алима, на средства которого была возведена Петербургская соборная мечеть. В парадной, облицованной мрамором, – полный мрак во всех смыслах. Несколько поколений горожан упражнялось здесь в наскальной живописи. Есть, к примеру, запись, что некие граждане – список имен столбиком – занимались здесь в 2004 году «игрой на раздевание». Пережившие блокаду деревянные балясины наполовину выломаны, в перила вставлены консервные банки для бычков. На некогда белоснежном, а ныне закопченном потолке лик девушки, обрамленный акантом, символизирующим у греков и римлян триумф и преодоление жизненных испытаний. Еще лет пять таких испытаний – и парадная станет памятником вандализму. Впрочем, может, и раньше.
Дом Бернштейна, 2-я Советская, 10 // Фото: Галина Артеменко
Вообще в путешествиях по старинным петербургским парадным, некогда роскошным, а ныне едва сохраняющим то недобитый камин, то почти целого атланта, то осколок витража, охватывает какое-то мазохистское ощущение – путешественник сам отождествляет себя с осколком погибшей цивилизации. Если же в парадной собираются состоятельные жильцы, еще не факт, что они бережно сохранят остатки погибшего мира – в лучшем случае зашьют гипроком или закрасят камин краской, в худшем – выломают все, чтобы сделать евроремонт.
В Петербурге 1800 домов-памятников, в каждом есть предметы охраны – витражи, старые печи, скульптура, – но уследить за всем этим невероятно сложно. В интернете появляются объявления о продаже старинных витражей, старые балясины попросту воруют. На сайте, что приглашает на экскурсии по петербургским доходным домам, читаю отзывы: «Невероятная роскошь и разруха, слитые воедино». И еще: «После этой экскурсии остается горький привкус сожаления и осознания, что петербуржцы каждый день понемногу убивают красивый город».