Беата Бубенец: «Я, мужчины и война»

И фильм этот снова о войне на Украине. «Полет пули» – это 80 минут, снятые одним кадром. Уникальный документальный материал и уникальный кинематографический прием.

– Почему вы снова взялись за фильм о войне на Украине, почему эта тема вас не отпускает?

– В фильме использованы съемки лета 2014 года, когда я была в Донбассе. За несколько месяцев от революции на Майдане до начала военных действий на юго-востоке я сняла огромное количество уникальных материалов. Но я не очень хорошо монтирую, а тут нужен был гениальный монтажер. Тогда я сделала что могла: фильм «Чечен», но идея смонтировать большое кино меня не покидала. В Амстердаме на фестивале IDFA я познакомилась с человеком, который, я почувствовала, тот, кто мне нужен: Кутайба Бархамджи. Он родился в Сирии, детство провел в России, живет в Париже, говорит на четырех языках. Я решила, что именно с ним сделаю кино. Необходимо было финансирование.

– Неужели вы его нашли?

– Я предложила одному из лучших украинских продюсеров Геннадию Кофману принять участие в создании фильма. Украинский Государственный фонд кино одобрил нам финансирование, посчитав, что фильм может быть успешным с коммерческой точки зрения, что его можно будет продать на Netflix, придумали даже название: Me, men and war («Я, мужчины и война»). Но возникли сложности. Начались вопросы: насколько приемлемо в нынешней военной ситуации, чтобы деньги украинских налогоплательщиков шли на фильм российского режиссера? Без гарантий, что в фильме не будет моментов, которые могут быть восприняты украинским обществом как антиукраинские, продолжать работу продюсеры не хотели. Я же дать никаких гарантий не могла, потому что не могу смотреть на материал с точки зрения цензуры.

– Представляю, в какой растерянности вы находились. Тут явно понадобилось какое-то чудо. Кто выступил в роли волшебника?

– Этот человек – Джо Бини, монтажер Вернера Херцога, с которым я познакомилась на форуме документалистов в Праге. Он спросил, что у нас за фильм? И я вдруг поняла, что фильм уже есть. Кутайба просил прислать ему какой-то несмонтированный материал. Я тогда выбрала файл, который длился 80 минут и содержал в себе все, что я хотела ему показать. Кутайба был в некотором шоке, у него возникло много вопросов, в основном морального характера, и все же он сказал, что считает этот эпизод готовым фильмом, снятым одним кадром. Я отправила ссылку на этот эпизод Джо, оскаровскому продюсеру Майку Лернеру и Виталию Манскому, свидетелю всей этой истории. Все они пришли в восторг от эпизода и признали его фильмом.

– И вот «Полет пули» участвует в Артдокфесте. Теперь вы можете остановиться?

– Я поставила точку в своей истории. Но 400–500 часов снятого материала жалко оставлять в забвении на жестких дисках. Я думаю сделать что-то вроде ютуб-сериала, чтобы каждый день выходила одна серия, отражающая один день этой эпопеи – начиная с Майдана, продолжая Крымом и заканчивая войной в Донбассе.

– В «Полете пули» один-единственный план длиной в 80 минут? Как мы знаем, даже Герц Франк в знаменитой короткометражке «Старше на 10 минут», снятой одним кадром, все-таки сделал одну монтажную склейку…

– Здесь вправду нет ни одной склейки. В фильме есть два момента, которые, может быть, провисают – долгие минуты, когда вроде бы ничего не происходит. Казалось, неплохо было бы их склеить, но с монтажом фильм уже не работает. Так что в ущерб смотрибельности я оставила все как есть.

– Что же происходит в эти 80 минут?

– Действие начинается на мосту, который соединяет – или разделяет – позиции украинской армии и пророссийские силы ЛНР. Мост полуразрушен, от него осталась узкая тропа, по которой ходят люди: кто хлебом торгует, кто овощи возит, жизнь продолжается и связь между территориями противников тоже. На мосту происходит конфликт, и с этого начинается действие. Я была там с ребятами из украинского батальона «Айдар»: это отряд из семи человек, с которыми я находилась после освобождения из плена. Я тогда искала своего героя, Чечена, а ребята могли подсказать, где он, к тому же с ними было безопасней.

– Сейчас, в 2017 году, поехали бы снова в зону вооруженных действий?

– Не знаю. В 2013-м я отправилась снимать революцию, а потом просто не могла бросить эту историю. Все очень быстро происходило. Сейчас я не очень понимаю, зачем мне туда ехать.

– Если не война, то что сейчас вам интересно как тема для фильма?

– Все мои предыдущие темы рождались спонтанно, я просто оказывалась в той или иной ситуации. Прежде моими героями всегда были мужчины, но мне хотелось снимать женщину. И совсем недавно появилась очень интересная мне героиня – Ксения Собчак. Может быть, сделаю фильм про нее.

– А она сама в курсе?

– Я уже некоторое время ее снимаю. Режиссеру Александру Расторгуеву предложили делать ежедневные ролики о буднях избирательного штаба Ксении Собчак, а он перевел стрелки на меня, зная, что известие о ее намерении баллотироваться в президенты меня очень воодушевило.

– Позвольте спросить, что именно вас воодушевило?

– До этого было беспросветное безнадежное болото, из которого казалось невозможным выбраться. А тут как будто подул свежий ветер. Я ощущаю это как начало перемен. Мне кажется, что Собчак из тех людей, которые заставляют мир крутиться.

– Значит, от деятельности Алексея Навального вы перемен не ждете?

– Я не могу его воспринимать всерьез как политического деятеля, способного внести изменения в существующую систему. Он вызывает восхищение как человек с мощной харизмой, который притягивает к себе внимание большого количества людей. Но его деятельность мне напоминает работу журналистов желтых изданий, которые занимаются выискиванием чужих пороков и их разоблачением. По мне это очень грубая манипуляция – давить на чувство зависти и обиды. Я не верю в то, что можно добиться позитивных изменений, считая чужие, хоть и незаконные деньги. А позиция Навального по многим, на мой взгляд, более важным вопросам какая-то невнятная. Та же Собчак всего за месяц сказала гораздо больше и очень внятно. Ее убеждения по многим вопросам вызывают у меня внутреннее согласие.

– Можно ли говорить, что ваш будущий фильм – заказ от штаба Ксении Собчак?

– Документальные ролики о ее кампании – это заказ штаба Ксении Собчак. О фильме же говорить пока рано. Обычно я сама с самого начала устанавливаю контакт с героем, договариваюсь о границах, предупреждаю о том, что мне необходимо снимать всё и быть очень близко, что это мой субъективный взгляд на героя и в процесс монтажа фильма он вмешиваться не может. Ксения Собчак – очень нетипичный герой для метода школы Разбежкиной. Марина Александровна нам всегда говорила, что людей публичных профессий снимать сложнее всего, они все время работают на камеру, не забывают о ней. А Ксения к тому же еще и кандидат в президенты. Но мне импонирует ее, как мне кажется, предельная внутренняя честность. Такие люди обычно достаточно смелы и уверены в себе, им нечего скрывать и бояться. Как героиня документального фильма она мне кажется очень интересной.

Фестиваль Артдокфест в Петербурге: 6–12 декабря, кинотеатр «Англетер».