Ваша мама оказалась в том вагоне
До теракта эти семьи ничего не объединяло. Сейчас пережить последствия страшного понедельника им помогают тысячи незнакомых людей.
…»Я думала, что справлюсь сама… но не справилась», – говорит Алла Марнопольская, дочь Антонины Погосовой из Гатчины, которая оказалась 3 апреля в 14:30 в вагоне, куда зашел террорист. Антонина борется за жизнь и, несмотря на травмы, переломы, ампутацию руки и возраст, выжила. «Когда она пришла в себя, то заплакала: «Мне отрезали руку, я не хочу жить». Алла разрывается между матерью, пострадавшей в теракте, и сыном, прикованным к постели из-за церебрального паралича.
…У Ирины Митрофановой двое детей, учеба и карьера после 3 апреля отошли на второй план. Сейчас главное – помочь маме выкарабкаться. Наталья Митрофанова все еще в реанимации. Врачи не дают никаких прогнозов. Одна из железок, которыми была начинена бомба, попала ей в шею и сломала позвоночник, еще один осколок – в височную область. «По-видимому, она сидела, потому что у других травмы на уровне живота, а у нее – головы. «Наверное, взрыв был с правой стороны, потому что все ранения справа, а упала на левую руку, поэтому и сломана кисть», – предполагает дочь, но точной картины не знает.
До теракта эти семьи ничего не объединяло. Сейчас для обеих ведется сбор средств на дальнейшую реабилитацию в группе, созданной Александрой Шнайдрук.
«Я телевизор не смотрю, – рассказывает Александра, – подробностей теракта не знала, но была в ужасе... 5 апреля наткнулась на пост в инстаграме о помощи пострадавшим девушкам Эве и Ане. Перевела 500 рублей, а новые комментарии постоянно возвращали меня в группу».
В списке пострадавших девушка увидела, что две пожилые женщины находятся в очень тяжелом состоянии.
«Сначала увидела Антонину Погосову... 75 лет! И сердце дрогнуло. Моей любимой бабуле, с которой живем вместе, 77 лет, и я приняла это как личное горе».
«Потом обнаружила, что состояние еще одной пострадавшей, Натальи Митрофановой, крайне тяжелое. И эти две женщины, одна как моя бабушка, вторая как моя мама – в тени! Стала расспрашивать про Митрофанову. Но инфы нет нигде! Я начала бить тревогу».
«Мне в больнице сказали, что меня разыскивают для помощи, я дала свои контакты – так Саша на нас и вышла», – рассказывает Ирина Митрофанова.
«Я сначала от любой помощи отказывалась, у меня был какой-то эмоциональный срыв, шок, но потом поняла, что одна не справляюсь», – говорит Алла Марнопольская. Так и она познакомилась с Сашей.
Группа была открыта ночью 13 апреля. Для Натальи Митрофановой уже собрано около 170 тысяч рублей, для Антонины Погосовой – около 175 тысяч рублей. Пока семьи не потратили из этих сумм ни копейки.
Александра Шнайдрук // Фото: vk.com
Наталья Митрофанова, 56 лет
Куда и откуда ехала Наталья в тот день, дочь не знает. Врачи советуют не мучить ее расспросами, к ней даже следователей не пускают – только дочь и мужа. Сумку, которая была у мамы, так и не нашли. Вернули то, что было при ней: кольцо, крестик, телефон в кармане. Паспорт был в сумке, поэтому первое время Наталья значилась как неизвестная. «Мама часто ездила на Сенной рынок, купить что-то подешевле, может быть, ехала оттуда», – пытается определить маршрут матери Ирина. Судя по направлению поездки, она возвращалась домой, на «Кировский завод».
«Мама хоть и на пенсии, никогда не сидела сложа руки. Занималась каталогами «Орифлейм», вязала, ходила на психологические курсы, на йогу, любила баню, собиралась получить сертификат инструктора по ходьбе с палками и водить в парках бабушек на прогулки», – рассказывает дочь.
По пути на работу Ирина получила сообщение от однокурсницы: «Ты слышала про теракт?» «А я как раз проезжала станцию «Площадь Восстания», которую закрыли. Я не думала даже, что мама могла быть на месте взрыва, но решила позвонить ей, сказать, чтобы никуда не ездила. Я дозванивалась около 40 минут – связь периодически глушили. Наконец мне ответил мужчина. Он представился врачом скорой помощи, спросил, кто я, и попросил мамины данные: «Вы слышали про теракт? Ваша мама оказалась в том вагоне. Она жива, но ее состояние крайне тяжелое». Он сказал, что она в Мариинской больнице, и отключил телефон».
В тот вечер Наталье Митрофановой делали сложнейшую операцию, которую врачи потом назовут уникальной – вынимали осколок из шейного позвонка, выпрямляли его, сшивали артерию. На видео, которые делали люди в метро, Наталья безжизненно лежит на платформе – к ней даже не сразу подошли.
В себя Наталья пришла только через три дня. К счастью, родных она узнала. К ней в палату пускают два раза в день по две-три минуты. Иногда ее отключают от ИВЛ и она дышит сама. «Когда я прихожу, медсестра щелкает пальцами у нее перед глазами: «Наталья, Наталья, смотрите, кто к вам пришел!» Мама открывает глаза… «Недавно она смогла как бы пожать плечами… в остальном она полностью парализована, врачи не дают никаких прогнозов – надо, чтобы срослась шея, а потом видно будет. Бывают ведь чудеса, что после таких травм люди начинают ходить», – говорит Ирина.
Пока родственники могут только по глазам понять, что у Натальи на душе: «Моргает. Я ей: «Ну привет, мамочка, как дела у тебя? – она глазки закрывает, открывает… Я ей: «Ну ничего, потерпи, мы с тобой». Не плачет, но грустная. Я говорю: «Ты давай постарайся», – и она утвердительно глаза закрывает, что все будет хорошо, что постарается».
Никаких денег до того, как добровольцы открыли группу, Ирине и ее отцу не поступало. Они слышали по телевизору про выплаты, но на связь с ними пока никто не выходил. А самим некогда.
Антонина Погосова, 75 лет, Гатчина
Антонина Погосова, несмотря на возраст, очень активная бабушка. В 90-х вместе с дочерью Аллой и ее мужем они бежали в Петербург от войны – из Грозного. Антонина Иосифовна долго работала нянечкой в гатчинском детском садике, но, когда родился внук, пришлось уйти с работы – чтобы помогать. Вячеслав родился с детским церебральным параличом, и ему постоянно нужна помощь. Сейчас Алла разрывается между двумя самыми близкими людьми.
Антонина Погосова
«Я не знала, что мама в тот день поехала в город. С утра решила ей позвонить, а она трубку не берет. Звонила весь день. Вечером прибежала к ней домой – а у нее мобильный на подзарядке… и документы все дома забыла, даже пенсионное. Тогда у меня ёкнуло – я звонила в гатчинскую полицию, в больницы, в морги – нигде ее нет. Тогда я уже начала смотреть списки погибших и пострадавших в теракте». В списке Антонина Погосова была отмечена как неизвестная, примерно 70 лет. Алла поняла, что это может быть ее мама.
«Потом уже, когда она пришла в себя, я ее спросила: «Куда же ты ехала?» Она говорит: «На рыночек». Она вообще очень самостоятельная – не докладывает мне, когда и что будет делать. Я ей говорила: «Ну куда ты бежишь – посиди, поговори с другими бабулями». Она: «Мне с ними скучно». Ну вот, нашла приключения…»
Врачи не ожидали от Антонины Иосифовны такого упорства: несмотря на ампутацию руки, на сложный перелом другой руки, тяжелую контузию, разрыв обеих барабанных перепонок, осколочные ранения на ногах, диабет и возраст, Антонина Иосифовна пришла в себя уже на следующий день. А через неделю ее перевели из реанимации на отделение.
«Когда я увидела ее в первый раз, лицо было опухшее, волосы обожжены, но она меня узнала, ей трудно было говорить, но она пыталась. Потом у нее начало путаться сознание – то она меня узнает, то нет, – рассказывает Алла. – Врачи сказали, что это шок и возрастные изменения. Я поняла из разговоров медсестричек, что руку ей фактически оторвало, сохранять было уже нечего. Доктор говорил – она одна из самых тяжелых, и не думали вообще, что до вечера дотянет. А сейчас самое страшное, чего они боятся, – это что инфекция в организм попадет».
К Антонине Иосифовне уже приходили следователи. С Аллой тоже связались, признали потерпевшей. «Она пыталась мне рассказать, что произошло в метро, – что ее что-то толкнуло, она упала и кричала: «Помогите-помогите», а все бегут. А потом она ничего не помнит. Позже ей, видимо, сказали про взрыв, и она мне передала, что в поезде молодые погибли».
Алла ежедневно ездит в больницу из Гатчины – администрация города выделила ей машину и матпомощь: «Памперсы, пеленки – всё дали. А в больнице маме дали сиделку – у нее ж обе руки не работают». Сейчас ее состояние стабилизировалось и из «крайне тяжелого» стало «средней тяжести»: «Не ест совсем, только пьет – слабая очень».
После трагедии Алла, которая раньше все время проводила рядом с прикованным к постели сыном, буквально разрывается. Мальчик не может быть один – у него бывают судороги, он постоянно должен находиться под присмотром. «Муж с утра уезжает на работу в 6:30 – к 10 возвращается, сидит с ребенком, чтобы я могла уехать в больницу к маме. К 13:30 я возвращаюсь, а он уезжает на работу».
Поддержка, которую через группу «Помощь Погосовой и Митрофановой – ТЕРАКТ 03.04.17» Ире и Алле оказывают совершенно незнакомые люди, очень много значит для женщин. И дело не только в деньгах. «Люди предлагают помощь, подвезти, привезти, пишут слова поддержки маме и мне, это очень важно», – говорит Алла.
Выплаты
Для получения обещанных городом, государством и метрополитеном выплат необходимо получить решение Следственного комитета о признании граждан потерпевшими. После этого проводится судебно-медицинская экспертиза. Документы из больниц передаются в Бюро судебно-медицинской экспертизы (Бюро СМЭ) для определения степени тяжести вреда здоровью. После заключения СМЭ в Комитете социальной защиты населения Петербурга (телефон 576-20-61) надо заполнить заявление на выплаты. Информация здесь.
Р.S.
Почти три недели врачи НИИ скорой помощи им. Джанелидзе боролись за жизнь Натальи Митрофановой. 21 апреля, находясь в крайне тяжелом состоянии, 56-летная женщина скончалась.