Бальтазар дал леща
Премьера спектакля «Фунт мяса» на второй сцене БДТ – это кабаретный интерактивчик для непосвященных и бахтинский карнавал идей для искушенных. Спектакль, выходящий за рамки театра, обязателен к просмотру не только театралам. А всем и каждому.
Будь жив сегодня Шекспир – автор резкий, неполиткорректный, щедрый на скабрезные шутки и злую сатиру – возможно, написал бы комедию «Венецианский купец» именно так, как это сделали молодые авторы БДТ Настасья Хрущева, Александр Артемов и Сергей Илларионов. Это они учинили новую постановку в Каменноостровском театре с оригинальным названием «Фунт мяса». С первых же премьерных показов спектакля из муравейника соцсетей посыпались несдержанные восторги, а в храмах классического искусства послышалось ядовитое шипенье. Театральный шум скоро наверняка заставит проснуться и самые неартистические круги Петербурга. В городе запахло свежим мясом!
Ничто не предвещало, как говорится. Задумывалось все чинно: худрук БДТ Андрей Могучий пригласил режиссера Влада Фурмана поставить шекспировского «Венецианского купца». Но поиски формы у Фурмана затянулись. Неожиданно для всех инициативу подхватила Настасья Хрущева – композитор, активно сотрудничающий с БДТ, последняя надежда петербургской академической школы. После одной из репетиций «Купца» Настасья написала за ночь новый «актуализированный» текст пьесы и принесла режиссеру.
К чести взрослых – Могучего и Фурмана – они смело приняли вызов, отдав постановку на откуп молодым.
Работа закипела в совершенно новом ключе – в экспериментальном, понятное дело. Ведь и сама Настя, и включившиеся в авторскую группу режиссер Александр Артемов (один из создателей театра «Тру») и художник и хореограф Сергей Илларионов – известные любители проверять любое традиционное искусство на зуб. Вынеся в эпиграф цитату из «Макбета» «Жизнь – это повесть глупца, рассказанная идиотом, полная шума и ярости, но лишенная смысла», авторы сочинили по мотивам Шекспира беспощадно веселое шоу.
Придумка проста и гениальна. Развести всех героев «Венецианского купца» по разные углы невидимого ринга и столкнуть их поочередно лбами в словесных схватках. Выиграет сильнейший. Не сомневайтесь, все исключительно по-честному, как в спорте, как на выборах в Госдуму, все как в жизни, все «по справедливости». Проигравшему вырезают из тела 453 грамма плоти – тот самый фунт мяса. Весьма остроумная сценарная сцепка с оригинальным текстом шекспировской пьесы: именно такое количество живого мяса добропорядочного купца Антонио потребовал ростовщик Шейлок в счет не выплаченного долга. Темы дебатов самые злободневные, а герои условны (тождественны социальным типажам), а при желании наделяемы сугубо личной для зрителя персонализацией, как в психологических расстановках по методу Хеллингера.
Еще с порога театра публику встречают глашатаи с рупорами, выкрикивающие правила игры: можно свистеть, свиристеть, кидаться помидорами и знакомиться с соседом справа, нельзя совокупляться и рассказывать о своих художественных вкусах. Сразу становится понятно, что морочить голову будут серьезно. Действие происходит в кабаре «Глобус» с вывернутым наизнанку закулисьем – никакого таинства театра, все как на ладони. Сплошной брутальный площадной балаган и бурлеск. «Простолюдины» сидят в партере на деревянных лавках, а не в удобных креслах – прямо как в театре шекспировской эпохи. Тут же живые музыканты в ложе, певица однообразно и пронзительно поет две ноты на весь спектакль. Очаровательный композиторский минимализм Насти Хрущевой неизменно радует слух и въедается в подкорку настойчивым молоточком.
Народ (зрители) голосует аплодисментами и свистом за фаворитов. А вот и главный персонаж действа – рефери, вершитель судеб, хозяин кабаре и конферансье вечера Бальтазар (Анвар Либабов). Он виртуозно помогает достопочтенной публике принять правильное решение, кому в дебатах следует отдать предпочтение. Игра Либабова, актера совсем другого, невербального театра («Лицедеи»), фонтанирует головокружительным диапазоном от stand-up с пошловатыми частушками до пластических образов японского буто и пронзающего сердце вербатима.
Анвар, наконец, равен самому себе – большому русскому актеру.
Так что же там наши петушиные бои? Пролог: намеренно наигранный поединок двух персонажей, орущих в микрофон каждый свою правду в вечном споре, что лучше – театр представления или театр переживания. Эпилог закольцует эту тему вопросом, как нужно играть Шекспира: буквально, то есть придерживаясь каждой буквы канонического текста или от себя? Будто спорят два философа о разных подходах к жизни: быть или казаться. Выбирайте и вы, ибо дальше вас ждут развернутые детали этого эстетического (точнее даже, этического) выбора. В карусели дуализма несутся все хронические болезни общества: темы патриотизма, национальной розни, гомосексуализма, антисемитизма, «отношения к правящей партии» и «нашей тонущей Венеции».
Первой жертвой словесного ринга становится слабый пол. Джессика и Порция – обе обвиняются в том, что они женщины. Только первая стоит на позициях социально принятой женственности, слепой покорности мужчине, а вторая отстаивает независимость и право женщины быть человеком, а не куском мяса, которого хотят особи другого пола. Гуттаперчевый арлекин Бальтазар в идиотской шапочке и вычурном пальтишке мечется между дамами, давая слово то одной, то другой. Он изворотливо манипулирует сознанием зрителей, ловко перетекает из одной парадигмы в другую, при этом сам оставаясь как бы незапятнанным героем (просто документальный слепок с популярных ведущих фальшивых ток-шоу федеральных каналов). Публика «сама» выбирает, из какой девушки вырежут бензопилой первый фунт мяса – совершенно человеческого, как утверждает Бальтазар, не свинины какой-то. В зал брызжет кровь, медицинскую каталку с бедной жертвой увозят. Весело пляшет кордебалет.
Прием понятен. И на миг закрадывается чувство, что так два часа не выдержать – станет скучно. Но какое там! Театральное действо в бешеном темпе под музычку и танцы растирает в порошок любой высокопарный пафос и любые ожидания. И никому не остаться «над схваткой». Активное участие зрителей в представлении бесцеремонно разбивает все границы: сумасшедший дом везде – и на сцене, и в зале. После одного из поединков вырезанное «мясо» становится рыбой, здоровенным лещом, которым тут же был оприходован один из зрителей, кричавший громче остальных. Бальтазар выбежал в зал и буквально дал леща, хлопнув по лицу активиста. Вот она, живая сила искусства!
Преданно следуя идее философа и культуролога Михаила Бахтина о карнавале как смеховой, праздничной культуре народа, создатели «Фунта мяса» завернули в форму уморительного импровизационного беспредела весь тот нескончаемый макабр, что несется на нас из новостных лент, вечерних эфиров и фейсбучных баталий расколотого общества.
Хочешь не хочешь, а финал очевиден – накроет всех медным тазом апокалипсиса, пусть и комичным, как в спектакле. И тогда в темноте с фонариком мы начнем читать библейские тексты….
А как еще говорить об ощущении края бездны? Как без назидания забросить в зрителя вечные вопросы? Только заманив его ритуальным игрищем в комнату смеха, доведя до транса, чтобы в какой-то момент поставить перед зеркалом. Цель – узнавание самих себя в сумраке агонизирующего времени. Ведь все мы догадываемся, кто дирижирует этим Вавилоном. Получеловек, Люцифер Бальтазар? А может, наши собственные демоны, кем-то извне искусно управляемые?