Собака вдруг человеку
Beat Film Festival выпустил в российский кинопрокат фильм «Собачье сердце». Документальный. В роли режиссера дебютировала Лори Андерсон, выдающаяся американская поп-авангардистка и вдова гения рок-н-ролла Лу Рида. Интимный дневник режиссера парадоксально касается каждого из нас: кино обязательно к просмотру.
Давно прокатчики не баловали нас столь диковинной редкостью – мудрым, тонким и почти недоступным для пересказа кино. В 68 лет Лори Андерсон сняла первый в своей жизни фильм, и он тут же попал в конкурс 72-го Венецианского фестиваля, стал номинантом на премию «Оскар» в 2015 году как лучший полнометражный документальный фильм. И вот странная штука: в «Собачьем сердце» практически нет сюжета, нет многообразия героев и даже практически нет действия. Вместо всего этого в фильме звучит одинокий голос человека. И ошеломляет до слез: тихие свидетельства катарсиса слышны в темноте зала.
Булгаковское название фильма, как утверждает нью-йоркская интеллектуалка, – скорее случайное совпадение. Впрочем, с первых же кадров зритель имеет право в этом усомниться.
Ведь перед ним разворачивается фантасмагория рождения собаки из чрева самой Лори Андерсон (этакий Шариков наоборот). Документальность сцены милосердно заменена анимацией, нарисованной собственной рукой режиссера. Рожденная собака оказывается взаправдашней – реальным ретривером по кличке Лолабелль. Эта питомица супругов Лу Рида и Лори Андерсон, заменившая им ребенка, стала главной героиней фильма. Но не стоит думать, что дальше нас ждут милые истории о любимой собаке. Отключите свои привычки и логику – начинается настоящая медитация о смерти и любви.
На экране разворачивается невероятно насыщенная внутренняя жизнь автора фильма. То и дело литературный и философский бэкграунд проглядывает сквозь притягательные визуальные рефлексии, местами переходящие в чистый видеоарт. А монолог режиссера, как и ее музыку, хочется закольцевать на повтор. Неофит Лори Андерсон старательно увертывается от кинематографического шаблона – прямой визуализации слова. Она дает бескрайнюю свободу зрителю, почти не иллюстрируя сказанное за кадром, а, напротив, наполняет фильм воздухом: из него сидящий в зале успевает вдохнуть свои собственные мысли.
Медитация на любовь
Нелинейное повествование довольно скоро приводит нас к пониманию, что «Собачье сердце» – посмертное посвящение ретриверу Лолабелль и Лу Риду, двум созданиям, которых Лори Андерсон любила больше всех на свете. Цитата Кьеркегора о том, что жизнь познается только с конца, но проживать ее нужно сначала, – будто буддистский колокольчик в фильме: призывает на службу.
Искусство призвано задавать вопросы, и документальная картина Лори Андерсон из этих вопросов соткана. Как язык и мир связаны между собой? Что делать, когда не испытываешь любви к собственной матери? Почему не надо плакать, когда уходят любимые? Чем занята душа после смерти, находясь 49 дней в состоянии бардо? На помощь с ответами чаще всего приходят «Тибетская книга мертвых» и Людвиг Витгенштейн. Например, восточные мастера учат такой медитации, где ты вспоминаешь о том моменте, когда мама действительно тебя любила, – ты это чувствовал в детстве, можешь почувствовать и взрослым. Такая практика меняет представление о себе как оставленном и ненужном.
Мы больше не будем прежними
«Мы больше не будет прежними», – говорит автор о трансформации Америки и мира после событий 11 сентября. Андерсон, как и многие американцы, не смогла жить после трагедии в Нью-Йорке и уехала в Калифорнию. Там с нескрываемой самоиронией она пытается обучить свою собаку осознанности: рисовать, играть на пианино. Но однажды на прогулке Лолабелль подверглась нападению двух ястребов. Это пугает, будто бы смотришь хоррор. Страх в собачьем сердце – страх в сердцах людей. Образ точно в цель.
Мир изменился. Меры безопасности от терактов обернулись тотальным контролем спецслужб над гражданами. Миллионы гигабайт информации с камер видеослежения, телефонных разговоров, электронных писем хранятся теперь в едином банке.
Человек мутировал в информационной реальности, не став ни на мегабайт счастливее. Собаки становятся все человечнее, а человек переходит в разряд бесчувственного механизированного существа.
Смерть – не табу
Тема смерти – табу в американской массовой культуре, считает режиссер. О смерти не принято говорить, но от молчания на эту тему люди отнюдь не становятся бессмертными. Для тибетцев смерть – освобождение через слушание. Последнее, что теряет умирающее тело, – слух, и в Тибете принято изо всех сил кричать в уши умирающему: «Ты мертвый! Ты умер!» А затем кричать инструкции, как вести себя после смерти. Мозг уже не работает, сердце не бьется, но уши слышат.
На титрах звучит философская баллада Turning Time Around Лу Рида, сыгравшего в картине доктора уже ослепшей и больной Лолалбелли. Во время съемок фильма Лу Рид сам неожиданно скончался. Лори переживает двойную утрату. Крайне честно, без фальшивой сентиментальности она касается в картине экзистенциальных тем, важных для любого человека: отношений с родителями, любви к близким и того, во что она превращается после расставания с ними. «Каждая история любви – это история с призраками», – повторяет Андерсон свою любимую цитату.
Post scriptum
Через несколько дней после премьеры «Собачьего сердца» смерть забрала у нас фантастического гения композитора и пианиста Олега Николаевича Каравайчука. Весть о его кончине горечью в сердце рифмуется с фильмом. Чувствовать печаль, но не становиться этой печалью – как же вовремя Лори Андерсон напомнила нам об этой буддийской мудрости.