Битва за инвалидность

О злоключениях Ирины Легошиной мы писали год назад (см. "Новую" от 18.01.2015). В 2011-м после тяжелой онкологической операции ей присвоили вторую группу инвалидности. Через год эту группу снизили до третьей, а в 2014-м инвалидность вообще сняли.

Несмотря на попытки оспорить это решение во всех инстанциях МСЭ, успеха Ирина не добилась. Она была вынуждена работать полный рабочий день, несмотря на боли и утомляемость.

В 2015 г. врачи Легошиной вновь направили ее на экспертизу по инвалидности, но эксперты МСЭ вновь проигнорировали мнение онколога, решив, что пациентке инвалидность не полагается.

Предусмотрели всё?

Тем временем в 2012 г. Генпрокуратура установила, что приказ Минтруда РФ 1013н, призванный определять группы инвалидности, содержит коррупциогенные факторы. Степени нарушения функций организма в нем описывались терминами "стойкие", "незначительные", "умеренные", "выраженные", "значительно выраженные" – что можно было трактовать очень широко.

Тогда Минтруда издал приказ от 29.09.2014 № 664н, добавив классификатор стойких нарушений функций организма в процентах. Например, при легкой форме хронического заболевания дыхательных путей нарушение дыхательной функции составляет 10%. Такому больному инвалидность не полагается. А при тяжелой форме с частыми обострениями функция может быть поражена на 70–80%, и это почти наверняка вторая группа.

Новый подход снижает возможность коррупции: в классификаторе предусмотрены фактически все заболевания человека во всех возможных степенях тяжести и даже их сочетания. Соответственно, экспертам МСЭ остается только сравнить диагноз с классификатором, внести его в протокол и поставить штамп.

Ирина Легошина

Вот такое "строгое соответствие"

Но как показывает пример Ирины Легошиной, нужно еще заставить экспертов МСЭ применять классификатор.

Ее диагноз, как написано в заключении лечащих врачей, подпадает под пункт 14.7.5.3 классификатора, что означает 80% утраты функций организма. Однако вот что пишет Ирина в своих жалобах: "Руководитель филиала № 37 Галабуева М. С. самовольно уменьшила соответствующий моему заболеваниюпроцент нарушений функций моего организма с 80 до 30%, занесла 30% в протокол и отказала в инвалидности".

Сначала Легошина обжаловала решение в петербургской МСЭ – безрезультатно. Теперь ждет результатов обжалования из федеральной МСЭ.

Не получив законного обоснования действий экспертов, она в отчаянии написала запросы в МСЭ других регионов. Содержательный ответ пришел из Бюро медико-социальной экспертизы по Ульяновской области. Руководитель бюро, главный эксперт Н. И. Долгополова пишет: "Цифра 80%, стоящая напротив Вашего диагноза в 14-м разделе, означает количественную оценку степени выраженности стойких нарушений функций при новообразованиях. Эта цифра (80%) вносится в VII раздел протокола, где указываются решения и заключения учреждения медико-социальной экспертизы".

Итак, коллеги питерских экспертов из Ульяновской области уверены: какая цифра в классификаторе написана, такая в протокол и вносится. Так что же позволило изменить "80" на "30"?

"Новая" обратилась в петербургскую МСЭ с просьбой уточнить, имеют ли право эксперты самостоятельно определять процент нарушения функций организма гражданина, если этот процент прямо прописан в приказе 664н для конкретного заболевания?

Ответ МСЭ содержит две страницы убористого текста, но на данный вопрос ответа там нет. Главный эксперт по МСЭ в Петербурге Елена Кароль по существу запроса пишет следующее: "Решение бюро МСЭ (по Легошиной. – Ред.) было принято простым большинством голосов специалистов, проводивших медико-социальную экспертизу, на основе обсуждения результатов медико-социальной экспертизы, на основе комплексной оценки показателей здоровья".

Что дало питерским экспертам право, несмотря на указанные в классификаторе 80 процентов, написать в протоколе 30 – осталось тайной.

Если федеральная МСЭ также не заметит никаких нарушений, Ирина Легошина намерена обращаться в генпрокуратуру и суд.