Зачем мне это черное пятно

На 59-м году жизни Аркадий Гуринов потерял жену Ирину – 13 февраля 2015 года ее тело нашли в квартире, где она проживала. Несмотря на то, что последние десять месяцев из совместно прожитых тридцати двух лет Гуриновы провели отдельно (Ирина решила, что хочет пожить одна), для Аркадия смерть жены стала трагедией. Жена переехала в свою однокомнатную квартиру, но с мужем встречалась почти каждую неделю. Он помог ей приобрести мебель и бытовую технику, покупал продукты. «Ира родной человек, – говорит он. – Я любил ее».

Потерял связь с реальностью

Аркадий Гуринов организовал похороны и арендовал кафе для поминок, куда пришли сотрудники из Ириной гимназии, друзья, теща и взрослая дочь Катя. Прямо туда, в кафе, за Гуриновым приехали из полиции: «Мы вас быстренько допросим». – «Сколько меня не будет?» – «Ну, минут двадцать». Аркадий Николаевич предупредил брата, что ненадолго отлучится, и уехал с полицейскими. Двадцать минут вылились в девять месяцев. Оттуда же на допрос увезли дочь Екатерину и двоюродную сестру погибшей Марину Бойко.

В полиции оперативники огорошили Гуринова: Ирину, по их мнению, убил он: «Один сказал, что из ревности, второй – что я потерял связь с реальностью. Наверное, их учат так работать…» Шокированный вдовец заявил, что невиновен, но той же ночью оказался за решеткой.

По словам Гуринова, основанием для обвинения в убийстве стали показания Марины Бойко, которая сообщила следователю Максиму Андрееву, что 12 февраля созванивалась с Ириной Гуриновой и та рассказала, что ее избил муж. Адвокат обвиняемого Сергей Шанько считает, что на показаниях Бойко и было построено обвинение. Следствие не нашло других доказательств. Все экспертизы – одежды, крови, содержимого под ногтями – были проведены. Следов Гуринова ни на теле, ни в квартире не оказалось.

«Я просил очную ставку с Мариной Бойко, – говорит Аркадий Николаевич, – просил запись с видеокамеры над моим подъездом, которая показала бы, когда я уходил и приходил. Ходатайства удовлетворены не были». По мнению адвоката, в деле нет ни прямых, ни косвенных свидетелей, подтверждающих версию о бытовом убийстве. Однако Гуринова отвезли в тихвинское СИЗО и, пока длилось следствие, продлевали арест.

Затем дело было передано другому следователю – Александру Дюбо.

Разговора с погибшей не было

Со слов Гуринова, показания Марины Бойко так и не были бы проверены, если бы через пять с половиной месяцев после ареста в деле не появился третий следователь – Лариса Иванченко. Она заменила Дюбо всего на пару недель, но успела сделать самое главное – запросить билинг телефонных переговоров. Из справки – анализа информации о соединениях между абонентами, подготовленной старшим следователям Иванченко 31 июля 2015 г., следует, что телефонных переговоров или СМС-сообщений между Мариной Бойко и Ириной Гуриновой с 1 по 14 февраля 2015 г. не было. А значит, рассказать о том, что муж ей угрожает, накануне смерти покойная не могла. Марину вызвали на допрос в тот же день, где она изменила показания, сообщив, что с сестрой по телефону не общалась с осени 2014 года, а виделись они в конце лета 2014-го.

Но и после этого Гуринова не отпустили – суд продлевал ему содержание под стражей на основании первоначальных показаний Бойко. Вернувшийся из отпуска следователь не предоставил суду новую информацию, хотя в деле она была. Гуринов и его адвокат тоже не знали ни о новом признании Бойко, ни о том, что ее слова не доведены до сведения суда: следствие продолжалось, и с шестью томами дела они ознакомились только 22 октября 2015 г.

 «В сентябре следователь завел на меня еще два дела – о похищении паспорта и краже ценностей жены, – говорит Аркадий Гуринов. – Что само по себе абсурд – ведь мы не были в разводе. Документы и ценные вещи я взял из квартиры жены, чтобы их не украли, о чем сообщил следователю на первом же допросе. Ведь в квартире было выломано окно».

«Мы выросли в многодетной семье, и для нас мать – мама, женщина – это святое. Из четырех братьев никто не поднимет руку на женщину, а тем более мать своих детей, – рассказывает брат Аркадия, Игорь. – А от Аркадия я ни разу не слышал, чтобы он свою супругу даже Иркой назвал. Что касается кражи – даже обсуждать несерьезно. В детстве деньги всей семьи хранились в сахарнице в серванте. Кто приносил получку или аванс, сами туда клали. И Аркадию 13.02.15 вечером, когда он был на квартире у Ирины в растрепанных чувствах, я по телефону советовал, чтобы он все ценное унес с собой, так как квартира оставалась без присмотра».

«Многократные ушибы тупым предметом»

«13 февраля, когда я пришел домой с работы, мне позвонила теща и сказала, что Ира умерла», – рассказывает Аркадий Николаевич. Заехав к теще, чтобы убедиться, что она в порядке, он поехал на квартиру жены. Там его встретили полицейские, сказали, что их вызвала соседка, которая слышала пронзительное мяуканье кошки, и чтобы проникнуть в квартиру, им пришлось срезать решетку.

«Ирину уже увезли, мне сказали, что у нее была рана на голове, спросили, пьет ли она: в кладовке стояли четыре пустые бутылки из-под водки. Да она пила, и мы с этим боролись всю жизнь. В общем, они отдали мне ключи, взяли справку от лечащего врача, которую нашли у нее (это было направление к травматологу), и уехали», – вспоминает о том вечере Аркадий Гуринов. Не понимая, что делать, он сел на кровать жены и просидел так около полутора часов. «Потом в дверь позвонили – вошла женщина-соседка, от которой сильно пахло алкоголем, спросила, где Ирина, и, узнав, что ее больше нет, предложила выпить. Но я отказался – мне надо было решать с квартирой, вещами и окном – квартира-то на первом этаже». Посоветовавшись с братом, Аркадий решил забрать ценные вещи, документы и отнести домой, а утром приварить решетку.

Никто не сказал дочке, что это неправда

Он вызвал дочь из Петербурга – на похороны и поминки. Но после того, как ей сообщили, что отец обвиняется в избиении супруги, повлекшей ее смерть, она перестала с ним общаться. «После действий следователя у нас полностью разрушились отношения с дочкой, – говорит Аркадий. – Потому что я оклеветан лживой версией. И никто не сообщил ей, что это неправда». Сейчас дочь по-прежнему на стороне следствия и винит отца в смерти матери.

По мнению адвоката Сергея Шанько, следствие пошло по ложному пути, не пытаясь выяснить, что произошло на самом деле: «Не стали надлежащим путем проверять иные следственные версии. Нет четкого ответа на вопрос о механизме образования телесных повреждений и могли ли данные повреждения быть получены при падении».

В деле фигурирует врач-терапевт С. А. Зайцев, к которому Ирина обращалась за неделю до смерти. Врач утверждает, что приходил к Гуриновой 9 февраля, но никаких внешних повреждений у нее не было. 12 февраля она должна была явиться на прием, однако сама вызвала врача на дом. Прибывший на место врач заметил гематомы глазничных областей, диагностировал закрытую черепно-мозговую травму. Он предложил ей срочную госпитализацию, однако Гуринова отказалась. Тогда он выписал ей направление к травматологу. На вопрос о том, откуда травмы, Гуринова ответила врачу, что была расстроена из-за смерти своей собаки и выпила бутылку водки, после чего неоднократно падала. Об этом же она говорила матери по телефону и соседям. Гуринова пообещала врачу, что, если ей станет хуже, она вызовет скорую помощь.

«В последний раз мы виделись с Ириной за неделю до ее смерти, – рассказывает Аркадий Гуринов. – Она позвонила мне и попросила привезти измеритель давления и купить молоко «Тема», она сидела на больничном. Я приехал к ней, померил ей давление – оно было в норме. Я даже цифры помню – 120 на 83. Мы поговорили о будущем – планы строили на лето. У нас участок есть в двух километрах от города, садовый. Я говорю: буду теплицу поликарбонатом утеплять. А она сказала, что купила семена кое-какие. Она любит очень цветы. Нам обоим нравилось дачей заниматься. У нас там домик небольшой. Ну я сказал ей: хватит болеть, давай выходи на работу. Она согласилась, и я уехал. А ровно через неделю она умерла».

Свобода…

16 ноября 2015 г. Аркадия Николаевича выпустили под подписку о невыезде. Это случилось после того, как прокурор вернул дело на дополнительное расследование с замечаниями по ведению дела на пяти страницах. В нем говорится, что «обвинение Гуринова А. Н. органами предварительного следствия построено на косвенных доказательствах. Очевидцев преступления нет, прямых доказательств виновности Гуринова А. Н. не добыто, а имеющиеся сомнения органом расследования в полной мере не устранены».

Зампрокурора Пыхтин отмечает, что не проверена версия Аркадия Гуринова о том, что жена могла получить травмы в ходе употребления спиртных напитков с неизвестными людьми, употреблять спиртное вне дома, приводить к себе посторонних лиц и употреблять спиртное с ними и в своей квартире и т. д.

Из показаний свидетеля Захаровой Л. П. следует, что, помимо Гуринова А. Н., к ней часто приходил еще один мужчина лет шестидесяти, а также свидетель видела, как данный мужчина несколько раз подвозил ее на синем автомобиле. «Мер по установлению личности данного мужчины следствием не принято».

Отмечаются и недостатки судмедэкспертизы, которая не дает ответа на вопрос о характере полученных травм: притом что погибшая говорила матери, свидетелю Захаровой Л. П. и врачу-терапевту Зайцеву С. А., что падала сама и ударялась головой о пол, «следователем не был поставлен вопрос о том, могла ли Гуринова И. К. закрытую тупую травму головы и другие повреждения получить при падении с приданным или без приданного ускорения, то есть возможная версия случившегося исследована должным образом не была».

По мнению зампрокурора, поверхностно был допрошен и сам Гуринов А. Н., не установлены личности людей, звонивших Ирине Гуриновой или видевшихся с ней за несколько дней и за день до смерти, соответственно, они не допрошены.

О том, что из квартиры украдены золотые, серебряные и прочие вещи, следствию заявила дочь Аркадия и Ирины Гуриновых Екатерина. Однако прокуратура нашла несоответствия в том, что она говорит, и в предоставленном ею списке украденных драгоценностей.

 «Достаточных достоверных доказательств наличия у Гуринова А. Н. умысла на хищение паспорта и других личных документов Гуриновой И. К. следствием не добыто, равно как не принято достаточных мер к раскрытию кражи украшений погибшей. Версия обвиняемого о том, что документы он забрал из квартиры погибшей для оформления посмертных документов, достаточным образом не опровергнута. В деле имеются также и другие недостатки, препятствующие направлению его в суд».

Дело было возвращено для производства дополнительного расследования. 16 февраля истекает 12-месячный срок предварительного следствия по делу.

Обыски

22 января 2016 г.в квартиру матери Аркадия Николаевича, ветерана войны Валентины Федоровны, которой 20 февраля исполнится 91 год, рано утром постучали следователи с постановлением о проведении обыска. «Их было пять человек и понятой – сосед сверху, – рассказывает Валентина Федоровна. – Они искали то, чего нет: какие-то украшения, которые якобы мой сын украл у покойной жены. Они не рыскали по квартире, только расспрашивали, просили показать драгоценности. А у меня ничего ценного нет – золота нет, только побрякушки медные. Следователь сказал – не надо. Я с ним очень грубо разговаривала: «За что Адика моего посадить хотите, себя прикрываете?» Я много наговорила справедливых слов. А он замолчал, ничего не ответил. Пока ругалась, у меня голова заболела. Они довели до комнаты, вызвали скорую».

Ни в квартире у Валентины Федоровны, ни у брата Аркадия следователи ничего не нашли.

Однако 4 февраля следователь Дюбо вновь предъявил Аркадию Гуринову обвинения: умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей. А две статьи за кражу – документов и ценностей – переквалифицировал на самоуправство.

10 февраля Аркадий Гуринов передал руководителю следственного отдела по г. Волхов СУ СК России по Ленинградской области Нещеткиной Е. В. ходатайство об отводе следователя Дюбо.

«Следователь Дюбо А. Н., злоупотребляя своими должностными полномочиями, не имея доказательств, умышленно скрывал от органов прокуратуры и суда показания свидетеля Бойко М. А. о моей непричастности к преступлению, […] с августа по октябрь 2015 года при рассмотрении Волховским городским судом ходатайств о продлении в отношении меня срока содержания под стражей предоставлял прокурору и в суд только копии первоначальных протоколов допросов свидетеля Бойко М. А. и умышленно скрывал данные билинга и дополнительного допроса Бойко М. А. от 31 июля 2015 г., вследствие чего я с августа по ноябрь 2015 г. незаконно находился под стражей»,  - пишет Александр Гуринов в своем ходатайстве.

Следователь Александр Дюбо отказался отвечать вопросы «Новой».

За что?

Девять месяцев Аркадий Гуринов провел в тихвинском СИЗО.

«Первые полторы недели у меня в голове только одна мысль была: за что? Больше других мыслей не было. – Рассказывая о пережитом, Аркадий Николаевич не может сдержать слез. – У нас со следователем был разговор: мол, по убийству мы тебе снимем обвинение, а по кражам ты попадешь под амнистию и будешь свободен. Но зачем мне это надо, такое черное пятно? Я всю свою жизнь прожил, 59 лет, ни разу никуда не привлекался. А он мне хочет повесить, что я на старости лет взял и убитую супругу ограбил».

Несмотря на девять месяцев под стражей, Гуринова не уволили с работы. Коллеги поддерживали его все время: на каждый суд они писали ходатайства и личные поручительства, приходили на заседания, чтобы поддержать. «Это было очень важно, ведь в тюрьме самое страшное – полный вакуум», – говорит Аркадий Николаевич.

С ужасом и надеждой он ждет очередного суда.